Призраки Джейн Лоуренс

Как же все просто. Невероятно просто. К нему приходили не духи мертвых, а голодные существа иного мира, принявшие образы, сохранившиеся в его же сознании, самые яркие, потому что причиняли больше всего боли, ведь они охотились именно на такие чувства и точно определяли жертву.

Джейн хмыкнула и обнажила зубы в улыбке, похожей на оскал.

— Я не испытываю ничего подобного.

«Без нашей помощи ты здесь умрешь». Совсем не угроза, нет — констатация факта, правда, которую Джейн, отвергая, принялась разрывать зубами и ногтями, словно паутину, из которой хотела выбраться.

— Я буду бороться, — выкрикнула она.

Здесь нет круга, в который она может загнать существо. Можно ли начертить его в воздухе и заключить туда фигуру? Проблематично, если учесть ее размеры. Тогда надо защитить себя кругом.

Джейн попыталась присесть, ноги подкосились, и она упала на колени от усталости, но заставила себя собраться. Воображение заработало, рисуя вихри и стены.

«Ты гораздо сильнее него», — произнесла фигура. Слова будто сразу проникали внутрь мозга, растекались между извилинами. «Ты выносливее. А его всегда переполняли вина, сожаления, досада. Потому отданное тобой даже слаще».

Джейн изогнулась и сомкнула круг за спиной.

«Ты стремилась к жизни маленького человека, Джейн Шорингфилд Лоуренс. Старалась ни о чем не сожалеть, хотела все контролировать, и вот ты здесь, тебя переполняет чувство вины. Сколько человек умерли из-за тебя?

Потому ты вышла замуж за того, кто не желал брака, потому заставила его беспокоиться настолько, чтобы лгать тебе, а потом из-за тебя оказаться лицом к лицу с этой ложью?»

Существо говорило правду. Настолько тяжелую, что она прибивала к земле. Джейн легла на бок и сжалась, прикрывая пульсирующий комок в животе.

«Чего лишилась ты, — спросила фигура, — преодолев всего-то сантиметр на пути к познанию невозможного? Ты напугала многих, навязывала свою заботу, заставляла себя бояться. Ты разрушила больше жизней, чем погубила людей».

— Нет, — прошептала Джейн. — Я не стану винить себя за это. Ни о чем содеянном жалеть не буду. По крайней мере, до его спасения. — Она подняла голову и решительно посмотрела на возвышавшуюся перед ней фигуру. Та не шевелилась, будто замерла и внимательно рассматривала Джейн. Вытянутая голова в серповидном уборе не покачнулась, одежды не развевались.

«Тогда вспомни прошлое, как падали и разрывались бомбы. Вспомни страх и чувство вины из-за того, что люди рядом умирали, а ты жила.

Этой пищи мне будет довольно, и я отпущу тебя».

Она почти почувствовала шипение проникающего в подвал газа, жар пламени, холодный пол, на котором она лежала и дышала сквозь ткань маминой юбки. Каждое утро выходить на улицы разбомбленного Камхерста. Воспоминания вернулись и стали ярче. Сердце сжалось от ужаса, страданий, мыслей о погибших за столько дней войны.

Перед ней нижняя часть фигуры превратилась в кусок ткани, которой мама закрывала ей лицо, чтобы спасти от газа. Под ней содрогнулся каменный пол, как во время бомбежки. Джейн смотрела на него во все глаза. Не земляной пол или грязные камни, а белый и холодный, такой не встречается в зданиях Камхерста. Камхерст далеко, а Ларрентон и вовсе в глубине страны, здесь она в безопасности. Сюда война не добралась.

Необходимо, чтобы правда закрепилась в мозгу. Если она допустит мысль, что находится в подвале в Камхерсте, сразу окажется там.

Она в Линдридж-холле, где и хочет оставаться.

Джейн подняла глаза на гранитную статую перед собой. Джейн возвела стены так высоко, что в тусклом помещении вспыхнул яркий свет, все вокруг выглядело нарисованным на листе бумаги. Живот разрывало от боли. Джейн сжала контур каменной фигуры, тянула, закручивала, рвала, пока не остались только черные спутанные линии. За спиной нечто тяжелое и плотное с грохотом повалилось на каменный пол. Джейн выдохнула с облегчением, скривилась от боли и вытолкнула себя из круга в реальный мир.

Поднялась, подумала об Августине и снова шагнула в темноту.