Призванный Судьбой

— Завтра в это же время. Будешь крутиться вокруг города, найду и посажу на кол.

— Я тебя понял, некромант. Мне тут больше делать нечего.

Артем крикнул:

— Стража, позовите капитана Воржека.

Скоро тот явился.

— Воржек, старуху посадить на корабль, дать теплую одежду, припасы на три дня, и пусть ее отвезут по реке на восток, на день пути пешим ходом. Там ее выпустишь. А завтра, в это же время, выпусти Ремгола. Одень его тепло, дай припасы на день и охотничье снаряжение. Вывези в восточном направлении на три лиги от города и отпусти. Следить за ним не надо.

— Слушаюсь, ваша милость. Сделаю, как приказываете.

Старуха во время разговора молчала. Она безропотно пошла за стражей.

Артем пошел дальше в библиотеку, а из сумки вылез заспанный гремлун. Увидев его всклокоченную голову, Артем удивленно спросил:

— Свад, ты чего здесь, а не дома?

— Поссорились.

— И поэтому ты сбежал? Это, брат, не по-мужски. Что на этот раз стряслось?

— Луша не хочет быть баронессой и смеется надо мной, говорит, что таких маленьких баронов не бывает. Люди смеяться будут.

— Ну, в этом она права, Свад. Так ты уважаемый мастер, и тебя уважают за мастерство. А как барон будешь вызывать насмешки.

— Почему это?

— Человеческая зависть и злоба, Свад. Люди завидуют тем, кто добился больше их, и начинают искать в тех недостатки. У вас с Лушей это маленький рост. Я тебе так скажу, ты должен поддерживать свою таинственность. Вот тут твой рост будет играть на тебя. Чем меньше про тебя будут знать люди, тем больше будут уважать и бояться. Вот мои дружинники боятся, что ты им напрудишь в сапоги…

— А я и тем, кто будет смеяться над моим ростом, нассу в сапоги, — огрызнулся гремлун.

— И кто тебя после этого уважать будет? Скажут, барон тайно гадит в сапоги. Уважение потеряешь, Свад. И его уже не вернешь. А барон без уважения это не барон, это грязь под ногами.

— Да? Я как-то не подумал об этом. Что вы за создания такие, люди…

— Вы не лучше, Свад, — ответил Артем и остановил словоизлияния гремлуна. — Давай подумаем, как сделать жалованные грамоты для баронов. Пергамент особый, магический и все такое…

— Все такое, — передразнил его коротышка. — Из «всего такого» там нужна печать и больше ничего. Какой герб у тебя, как у великого князя?

— Герб?

— Да, герб. На печати должен быть герб. Сверху по кругу надпись: «Великий князь озерный». Снизу надпись: малая или большая печать.

— М-м-м… Значит так. Герб — золотая звезда, пятиконечная, в обрамлении венка из дубовых листьев, как мы делали для амулетов князей.

— Ясно. Уже проще. А что за магический атрибут будет на печати?

— А что обычно на ней бывает?

— А я откуда знаю? Я не князь и даже не барон.

— Ну, можно такой же атрибут, как у ордера, что был выдан Уильяму. Его нельзя было потерять, продать или забрать. Только добровольно передать или отменить.

— Это дорого будет стоить…

— Неважно. У тебя есть идеи получше?

— Думать надо. Ты спешишь? — уточнил гремлун.

— Нет, не спешу. Думай.

Они прошли в библиотеку. Артем сел на диван и огляделся.

— Пыли много, надо служанок позвать, — произнес он свои мысли вслух, — пусть приберутся тут. Ты надумал?

— Нет, Артем. Без «вискаря» что-то ничего на ум не приходит. О Луше думаю, — вздохнул гремлун.

Артем тоже вздохнул и подошел к бочонку. Наклонил его и нацедил в кружку самогона.

— На, мыслитель, — улыбнулся он. Гремлун схватил кружку, выпил. Вытер рот и блаженно улыбнулся.

— А что тут думать, Артем? — как ни в чем не бывало произнес он. — Ты прав. Сделаем такое заклятие, как ты говорил, и две печати. Малую и большую. Малую поставишь на жалованной грамоте баронам, большую — на такую же грамоту князьям.

— Ах ты проказник! — шутливо возмутился Артем. — Так ты меня развел на выпивку?

— Нет, конечно. Как ты мог такое подумать? — ответил довольный коротышка. — Просто мозги прояснились, и я понял, что нечего там городить. Ты же, Артем, молодец. Сразу определил параметры печатей. Вот что значит государственный муж…

— Льстец, — засмеялся Артем. — Давай, делай печать.

— А что ее делать? Сейчас положу заготовки на жертвенник, жемчуг и опишу, что нам надо. Утром деньги — вечером печать.

Артем спорить не стал.

— Ладно, занимайся, — сказал он, — а я пойду порыбачу. Давно на рыбалке не был, а в подземелье такие рыбины плавают, что ох… дух захватывает.

Он встал с дивана и направился к подземному ходу. Там у озера была лодка с удочкой, а в земле полно червяков. Рыбу тут ловили и до него. Он прихватил с собой светильник и вышел, оставив Свада одного.

Когда через час он вернулся с корзиной, почти полной рыбы, то застал в библиотеке Свада и Лушу. Парочка ругалась почем зря. При этом гремлун бил себя кулаком в грудь и кричал:

— Послушай меня, женщина! Я мужчина, и я определяю порядки в нашем доме.

— Только это мой дом, — уперев ручки в бока, ответила Луша, — и ты в нем приживала. Примак. Вот. И слова не имеешь. Вот.

— Ах так, да?

— Да, так.

— Значит так? — повторил вновь Свад.

— Да, так, — ответила крохотуля.

— Так, да? — Гремлун затряс кулачками. От охватившего его возмущения он не мог выразить свои мысли словами.

— Да, так.

— Так ты ставишь вопрос?