Проданный ветер

Придя в себя, поручик, долго жмурившись, тряс головой, пытаясь понять, почему так стало тихо. С трудом поднявшись по стене, опираясь на ствол винтовки как на костыль, он доковылял до ближайшей бойницы. Огромное серое облако сгоревшего пороха, медленно перемещалось в сторону скал, словно чудовище из народных сказок, сделавшее свое черное дело и теперь спешившее унести с собой чужие жизни. В целом расчет оказался верным и в очередной раз подтвердил свою эффективность. Взорванная пороховая бомба, начиненная волчьей картечью, переломила ситуацию в корне – атака индейцев захлебнулась. Большая часть наподдавших осталась лежать у блокгауза, получив ранения и контузию различной степени тяжести. И уже не представляя реальной опасности для защитников. Десятка два уцелевших чугучей, довольно проворно бросилось обратно к частоколу, перемахнув через который растворились между деревьев.

– Аминь, прости, Господи, – прошептал Орлов перекрестившись.

На первом этаже все еще висел пороховой дым, а сами защитники с трудом приходили в себя, оглушенные и потрясенные силой взрыва. Медленно, прихрамывая на левую ногу, Орлов обошел все бойницы, внимательно осматривая территорию форта. И только убедившись в том, что опасность действительно миновала, обессилено опустился на пол, рядом с урядником.

– Злая была атака, – прохрипел тот, отплевываясь от сажи.

– Ну, мы-то с тобой и страшнее видали, – отозвался офицер, пытаясь прикурить, дрожащими руками окурок сигары. – Скажи, почему бомбу не зажег, как уговаривались?

– Виноват, ваше благородие, – с жаром зашептал казак, – приказ ваш слышал, палил многократно. В толк никак не возьму, толи глаз фальшивил, толи палец на курок не так ложился.

– Ладно, не вини себя, я тоже стрелял многократно, еле зажег ее окаянную. Мой это грех, не учел я, что мы здесь в низине, из-за этого дым пороховой быстро-то не выветриваться. Да и наподдавшие мелькали как на ярмарке, еле рассмотрел, куда палить надобно. Ты ранен как я посмотрю?

– Да, это ерунда, рикошетом руку зацепило, – отозвался тот, – Бену вон в голову прилетело и в живот досталось.

– Есть еще пораненные? – уточнил Орлов вставая.

Как оказалось, все защитники, кроме Бена, имели легкие и касательные ранения. Проверив ранение Бена, поручик покачал головой и, помогая Джону, делать перевязку проговорил:

– Ранение скверное, воды нельзя давать…, будем уповать на милость божью и на скорейшее прибытие наших солдат. Держись, американец, силы экономь, верю, что все у тебя будет хорошо…, немножко уже ждать осталось.

Идем, Степанов, во двор, пока нехристи от контузии не очухались, Лиса поищем. Может, подох поганец, а нет так поможем, глядишь с его гибелью и не сунуться более паршивцы.

С трудом открыв входные двери, из-за убитых тел, лежащих вповалку на крыльце, поручик с казаком шагая по телам изуродованных и убитых спустились во двор. Их взору вновь предстала ужасающая картина – разорванных, разбросанных по двору тел, останки которых зловеще парили в лунном свете. Ужас всего происходящего, дополняли надрывные завывающие и глухие стоны раненых. Которые растворялись, в рвотном запахе горелого мяса и вывернутых внутренностей, буквально висевших в воздухе. Обойдя весь двор с урядником и добив около двух десятков раненых, Орлов вернулся в блокгауз, так и не найдя Лиса. Стены их крепости, срубленные из больших деревьев, помогли защитникам отбить атаку. Но потеря Бена и многочисленные легкие ранения, которые были получены при отражении атаки, значительно осложнили их положение.

– Отыскали этого урода? – спросил Джон, с остервенением разрывая нательную рубаху на бинты.

– Как в воду канул, – отозвался поручик устало, садясь рядом с раненым. – Либо ушел шельмец, либо в атаку вовсе не ходил.

– Эх, Бен, Бен, – бормотал американец, качая головой. – Это я не углядел, прости меня…, поздно увидал как тебя через бойницу соседнюю выцеливают с наружи.

Орлов внимательно посмотрел на бледное, покрытое крупными каплями пота, лицо американца и тихо проговорил:

– Держись, дружище, немного терпеть осталось. Скоро уже наши солдаты прибудут, а в столице нашей целая больница будет в твоем распоряжении! Там и не таких как ты пораненных, с того света вытаскивали.

– Ну, что, Константин Петрович, умыли мы этих уродов? – едва сдерживая слезы, спросил инженер, прижимая к кровоточащему уху, кусок окровавленной тряпки.

– Правда твоя, инженер, как есть умыли. Надолго ли они угомонились, вот вопрос? Ты, как я посмотрю ранен?

– Ерунда все это! Главное, подмоги дождаться.

– Жалко, что этот Лис нам не попался, – пробурчал казак, заряжая очередную винтовку. – Как думаешь, Мотори, пойдут они еще на приступ?

Помогавший казаку заряжать оружие аулет, тяжело вздохнув, проговорил:

– Хитрый Лис – это умный Лис, его же поэтому так и прозвали. Но для меня он как для вас открытая книга, его я насквозь вижу. Он перед воинами своего племени, хочет иметь почет и уважение, а погибшие воины не дают почета.

– Неужто не убоится снова людей в приступ бросать? – воскликнул Степанов. – На смерть ведь гонит людей верную!