Проданный ветер

Орлов как человек сугубо сухопутный, никогда не любил эти морские переходы, даже на не значительные расстояния и особенно при не спокойной волне. Которая по его наблюдениям могла довести даже здорового человека до синюшных губ, тошноты и смертельной бледности. Сидя в ходовой рубке, он с тоскою смотрел на проплывающий в легкой дымке берег, берег Русской Америки, которую не известно по каким причинам стали распродавать. Какие-то не понятные посланцы из империи. Видимо, ничего не понимающие, в суровых реалиях жизни, столь далекой колонии. Зато поручик Орлов очень, даже хорошо понимал, что здесь нужно было американскому толстосуму, работающему на империю Морганов и почему он с такой поспешностью стремился взять под контроль низовье Юкона. Американцам нужна была верфь, с естественными каналами и протоками, по которым могли свободно заходить корабли для проведения ремонтных работ. Причем корабли не, только купеческие или китобойные, но и военные, не, только американские, но и иноземные. Судовладельцам, которых будет выгодно произвести ремонтные работы здесь, что бы ни тратить время, а главное деньги на буксировку или перегонку кораблей в нижние штаты, где на южных верфях ремонтные работы будут куда дороже. Глядя на береговую линию, Орлов с тоскою думал о том, сколько лет славные русские мореплаватели, как и простые поселенцы, осваивали эту землю, описывали ее природу и географию, порою ценой своей жизни. И все это вдруг становилось не нужным для империи.

Ход его мыслей прервал появившийся на мостике Джон, по хмурому виду которого, стало понятно – что-то случилось.

– Только не говори мне, что нас догоняет судовая команда Бернса, на каком-нибудь корыте, – с досадой буркнул Орлов. – Дайка я впрочем, угадаю. Никак опять инженер напился? Или нас все же на веслах, преследует судовая команда? Ну, говори уже!

– Ветер с океана дует, – проговорил тот тихо, теребя в руках перчатки, – потому дыма над тайгой и не видно. Меж сопок он тянется миль на десять, я его едва разглядел…

– Погоди, Америка, – пробормотал Орлов, подходя к боковому окну. Про какой дым ты говоришь, да еще с такой тоскою в голосе? Скорее всего, это от костров индейских! Нам-то до этого, какое дело?

– Неужто и впрямь не узнаешь места с воды? – глухо проговорил Джон.

– Погоди, погоди…, да это же форт Ваньки-безухого горит! – выпалил поручик, хватая за ворот Бернса. – А ну командуй стоп машине! Поворачивай телегу к берегу, а не то пристрелю!

– Ты чего удумал, воевода? – просипел испуганно капитан, с трудом дыша. – Какой еще берег? Погубить нас всех захотел? Не было у нас такого уговора! Отпусти ты меня, в конце концов…, нет вы все-таки сумасшедшие русские…, впрочем, как и американцы.

– Отпусти ты этот кусок сала! – почти крикнул Джон, с трудом оттесняя Орлова. – Ну, сам посмотри, какой может быть берег! Распорем днище, тогда на чем добираться будем?

– Как ты не поймешь, Америка, что там казачки наши! – выпалил Орлов, отпуская капитана. – Там, между прочим, и твой Харли находился! В беду они попали! Помочь им надобно!

– Только чем мы им теперь помочь можем? Может, вплавь кинемся? Да и потом стрельбы то мы не слышали…, может и живы они все, а дым из-за пожара меж сопок тянет.

– Ладно, Америка, ты прав, конечно, – скрипнув зубами, проговорил поручик. – Нервы это, не взыщи. Идем, Бернс, старым курсом! И смотри не огорчай меня теперь, потому как настроение у меня в конец испортилось.

– Чего ты на нас так смотришь? – прошипел с угрозой американец. – Представление закончено, возьми лучше свою трубу подзорную, да посмотри на скалы повнимательнее. Посмотри, англичанин, как эти сумасшедшие русские воюют. Там, правда, трупы уже снежком припорошило, но по птичьему пиру, да по количеству койотов понять можно, про что я говорю.

Сняв висевшую на стене подзорную трубу, Бернс подошел к боковому окну рубки и стал внимательно всматриваться в прибрежные скалы, что-то бормоча при этом. Наконец он покачал головой и, опустив подзорную трубу, спросил:

– Вы, что же их, паровой сенокосилкой переехали?

– Дайте гудок, капитан, я хочу попрощаться, с моими боевыми товарищами, – скрипнув зубами, проговорил поручик, рванув ворот своего полушубка. – Что же там у тебя случилось, Ванька-безухий? Неужто, аборигены так обнаглели, что в приступ опять пошли? Не думал я, что они так быстро на штурм решаться… Прости, Иван, что нечем мне тебе помочь было.