Проект "Радуйся, Мария" (ЛП)

В коробке три рюкзака на молнии. Каждый из них помечен именем члена экипажа. “Яо", “Илюхина” и “Дюбуа".” Наверное, они так и не заменили личный набор Дюбуа, потому что у меня никогда не было возможности сделать свой.

Все еще немного злюсь из-за того, как все обернулось. Но, может быть, у меня будет шанс рассказать Стратту о своих чувствах по этому поводу.

Я тащу комплекты с собой в спальню и прикрепляю их к стене. Глубоко личные вещи трех человек, которые сейчас мертвы. Друзья, которые теперь мертвы.

Возможно, у меня будет мрачный момент позже, и я потрачу некоторое время, рассматривая все эти сумки, которые могут предложить. Но сейчас это время праздника. Я хочу выпить.

Я открываю сумку Илюхиной. Внутри есть всевозможные случайные безделушки. Кулон с какой-то русской надписью, потертый старый плюшевый мишка, который, вероятно, был у нее в детстве, килограмм героина, несколько ее любимых книг, и вот мы здесь! Пять 1-литровых пакетов с прозрачной жидкостью с надписью водка.

По-русски это означает “водка".” Откуда мне это знать? Потому что я провел месяцы на авианосце с кучей сумасшедших русских ученых. Я часто видел это слово.

Я застегиваю молнию на ее сумке и оставляю ее приклеенной к стене. Я лечу в лабораторию, где Рокки ждет в своем туннеле.

- Нашел!” Я говорю.

“Хорошо, хорошо!” Его обычного комбинезона и патронташа на поясе с инструментами нигде не видно. На нем наряд, которого я никогда раньше не видела.

- Так, так, так! Что у нас здесь?” Я говорю.

Он с гордостью выпячивает свой панцирь. Он покрыт гладкой тканевой подкладкой, которая поддерживает симметричные жесткие формы здесь и там. Почти как броня, но не так полностью закрывающая, и я не думаю, что они металлические.

Верхнее отверстие, где находятся его вентиляционные отверстия, окружено грубыми драгоценными камнями. Определенно, какие-то украшения. Они огранены, как и земные украшения, но качество ужасное. Они покрыты пятнами и обесцвечены. Но они действительно большие, и я готов поспорить, что они отлично звучат для сонара.

Рукава, ведущие от рубашки, заканчиваются примерно на полпути вниз по его рукам и точно так же украшены на манжетах. Каждое плечо соединено со своими соседями свободными плетеными шнурами. И впервые в жизни я вижу, что он в перчатках. Все пять рук покрыты грубым, похожим на мешковину материалом.

Этот наряд сильно ограничил бы способность Рокки свободно передвигаться, но, эй, мода-это не комфорт или удобство.

- Ты выглядишь великолепно!” Я говорю.

“Спасибо! Это специальная одежда для празднования.”

Я поднимаю литр водки. “Это специальная жидкость для празднования.”

- Люди...едят, чтобы отпраздновать?”

"Да. Я знаю, что эридианцы едят в уединении. Я знаю, ты думаешь, что это отвратительно видеть. Но именно так празднуют люди.”

“Все в порядке. Ешь! Мы празднуем!”

Я подплываю к двум экспериментам, установленным на лабораторном столе. Внутри одного из них находится аналог атмосферы Венеры. Внутри другого - атмосфера Трех Миров. В обоих случаях я сделал их настолько точными, насколько мог. Я использовал лучшие справочные данные, которые у меня есть, что в значительной степени благодаря моей коллекции всех когда-либо существовавших справочников для людей и знаниям Рокки о его собственной системе.

В обоих случаях таумебы не только выжили, но и процветали. Они размножаются так же быстро, как и всегда, и даже самое маленькое количество астрофага, введенного в любой эксперимент, немедленно съедается.

Я поднимаю пакет с водкой. “К Таумебе-82,5! Спаситель двух миров!”

- Вы дадите эту жидкость Таумебе, вопрос?”

Я расстегиваю застежку на соломинке. - Нет, это просто люди так говорят. Я чту Таумебу-82,5.” Я делаю глоток. Это как огонь во рту. Илюхина, видимо, любила свою водку крепкую и грубую.

"да. Большая честь!” - говорит он. “Люди и эридиане работают вместе, спасают всех!”

“Ах!” Я говорю. “Это напомнило мне: мне нужна система жизнеобеспечения для Таумебы-что—то, что кормит их достаточным количеством астрофагов, чтобы поддерживать жизнь колонии. Он должен быть полностью автоматическим, должен работать самостоятельно в течение нескольких лет, и он должен весить меньше килограмма. Мне нужно четыре из них.”

“Почему такой маленький, вопрос?”

- Я собираюсь поставить по одному на каждого жука. На случай, если что-то случится с "Аве Мария" по дороге домой.”

- Хороший план! Вы умны! Я могу сделать это для тебя. Кроме того, сегодня я заканчиваю устройство для перекачки топлива. Теперь я могу дать вам астрофагию. А потом мы оба пойдем домой!”

- Да, - моя улыбка исчезает.

“Это счастье! Ваше лицо открывается в грустном режиме. Почему, вопрос?”

- Путешествие будет долгим, и я буду совсем одна.” Я еще не решил, хочу ли рисковать впасть в кому по дороге домой. Возможно, мне придется это сделать ради собственного здравомыслия. Полное одиночество и нечего есть, кроме меловой, противной коматозной жижи, может быть, это уже слишком. По крайней мере, в первой части поездки я определенно планирую бодрствовать.

“Ты будешь скучать по мне, вопрос? Я буду скучать по тебе. Ты мой друг.”