Проект "Ворожея"

— Я вот думаю, — продолжила она, отвлекая меня от размышлений, с чего это демонстрация дистанции, инициатором которой сам и был в первую очередь, вызывает нечто вроде дискомфорта. — Если мое дикое предположение верно и наш маньяк действительно охотится за теми, кто обладает определенными способностями, может, убийства, что ему приписаны, не первые? Что, если он, скажем, не сразу научился выделять тех, кто и правда другой, а кто просто хочет таким показаться?

Тоже вариант. К делу подшивались только те трупы, которые укладывались в первоначальную схему, но допустим у убийцы и раньше случались "проколы", такие как с Ириной Киселевой? И учитывая, что девочку он насиловал и убивал явно в ярости, мало отдавая себе отчет в своем поведении, в отличие от обращения с более "ценными" для него жертвами, то вполне мог и оставить больше следов. Любая версия имеет право на существование, и пофиг, по каким крошкам идти, главное оказаться в итоге где надо.

— Надо запросить инфу по подобным случаям. Как в контору приедем, займемся. — Мог бы и сам, между прочим, подумать, если бы… Новый приступ острого недовольства собой изрядно попортил настроение.

— Доброе утро, — Ольга, хоть и немного бледная, но улыбчивая и бодрая, появилась в дверях кухни совершенно бесшумно и тут же направилась к холодильнику. — На кого это там так муж мой шумит? Еще и заставил вас кофеи пустые гонять.

— Доброе. С опекой, очевидно, ругается, — ответил я, жизнерадостно скалясь и невольно задерживая взгляд на едва заметном животе хозяйки.

Как ни странно, Влада промолчала, даже не ответив на приветствие. И холодные покалывания на коже безошибочно сообщили мне о "включении" ее дара. Ольга, видимо, тоже что-то почувствовала и недоуменно оглянулась через плечо. Рука ее, в которой она держала кусок сыра, мелко задрожала. Влада же сидела с широко распахнутыми глазами, глядя на женщину так, словно увидела ее впервые. Но спустя пару секунд она часто заморгала и порывисто поднялась. Ее стул громко и противно шаркнул по полу и едва не упал.

— Простите, что-то мне… нехорошо, — сдавленно пробормотала она и, развернувшись, помчалась к выходу, сильно ссутулившись, словно боялась, что в спину вот-вот прилетит камень.

Я слегка растерялся, оказавшись как в ловушке между мощным желанием, прямо-таки потребностью помчаться следом за Владой и необходимостью остаться и успокоить явно сильно разволновавшуюся Ольгу. Она оперлась одной рукой на стол, а вторую в чисто инстинктивном жесте расположила на животе и выглядела испуганной и растерянной. Смотрела какое-то время на закрывшуюся за Владой дверь, а потом вопрошающе уставилась на меня так, что остро захотелось быть в каком угодно другом месте. Вопросы — это то, что я люблю и умею задавать в силу профессии или собственной натуры, но отвечать на них, даже на такие безмолвные, точно не мое призвание.

— Что-то не так? — спросила Оля дрогнувшим голосом.

— Не переживай, просто у нее проблемы по утрам с желудком, — ляпнул я первое, что пришло на ум.

Ответный взгляд Ольги ясно дал понять, что весьма сложно обмануть женщину, если она не хочет быть обманутой.

— Антон, Влада так смотрела… — она передернула плечами и поежилась. — Мне страшно стало. Аж до жути.

Ох, как я тебя понимаю, Оля. Вот только не соображу, с чего вдруг дар Влады сработал столь неожиданно. Вчера она с Ольгой общалась вполне раскованно и, я бы даже сказал, с открытой доброжелательностью, а сейчас уставилась, будто призрака увидела.

— Показалось тебе, Оля, — продолжил врать ради успокоения я. — Просто дело у нас сейчас сложное очень. На психику давит, сама понимаешь.

— Мне Никита рассказывать подробности отказался. — И правильно сделал, — Наивный. Как будто мне уже сто раз не позвонили, на все лады не переврали и жути не навели.

Да уж, деревня — она деревня и есть.

Никита влетел обратно в кухню, на его лице прямо было написано желание как следует шарахнуть дверью, но, притормозив, он тихонько прикрыл ее, а потом смачно и с чувством выругался.

— Нет, ну они у меня дождутся, — прорычал он сквозь зубы, но, заметив жену, мгновенно растерял весь свой гнев. — Солнышко, ты чего так рано-то? Все нормально?

Прошагав по кухне, он аккуратно сгреб жену своими здоровенными ручищами, прижал к себе, и снова меня царапнуло предельной интимностью их простого, практически целомудренного объятья. Я отвернулся, ощущая, что энергетика, излучаемая их контактом, не предназначена для посторонних. А может потому, что от наблюдения за этой парой опять заныло в груди, от противного и противоречивого чувства одновременно тяжести и пустоты.

— У меня — да, — ответила Ольга, с готовностью подставляя лоб под мимолетное касание губ мужа. — А вот Владе нездоровится.

— Тогда, может, мы первым делом в больницу, Антох? — тут же встревожился Никита. — Пока ты опросишь парней, Владу пусть осмотрят еще разок?

Он глядел на меня так, будто это за мной было решающее слово в вопросе здоровья Влады и одновременно основная ответственность за него.

— Я спрошу у нее, — ответил я, поднимаясь.