Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Если не хочешь преждевременной кончины моей, о, мудрейший и просвещеннейший из бесов, то объясни смысл и назначение земной цивилизации!? Объясни разницу между мною и микробом в чашке Петри? Да, кстати, а микробы в чашке Петри равны? Одинаковы? равноправны? Или и там "верховная власть" существует? Одни кормят и холят других и никогда наоборот? Хотя, какие у микроба "права и обязанности"? Короче: среди микробов "доминанты" существуют? Если "да", то, как между ними "жизненные блага" поделены? И на кой хрен микробы существуют? во вред, или в помощь людям микробные "цивилизации"? в чём общий смысл их существования? Если микроб не может жить вне моего тела, то каков его смысл вообще?

— Я с тобой общаюсь, но не с микробом. Мало? — иной сущности, коя так талантливо могла уходить от прямых вопросов, пожалуй, не найти! "Большие политики" — не в счёт.


Глава… опять без номера.

Продолжение прогулок в Космосе.


Одним интересно знать, "почему нет водки на Луне", но других волнуют иные вопросы: "откуда на Шпицбергене уголь взялся? Или на земле Франца-Иосифа? Кто его туда завёз? Если местный уголь, то из чего образовался?

— Естественно, из тропических лесов! Что непонятно?

— А с чего это тропики превратились в ледяную пустыню? — в этом месте на знатоков образования угля в Заполярном круге нападает ступор:

— Ну… — после "ну" "рельсы знаний" кончаются, как в Воркуте и "поезд с багажом знаний" останавливается…

Во всём виновата прецессия.

Чтобы познакомиться с прецессией, достаточно запустить детскую игрушку "волчок". И всё становится понятным: вращающийся волчок, ручкой, которой его запустили во вращение, начинает описывать круги и покачивается… Это и называется прецессией.

Мать-Земля — тот же волчок, только большой, но и этот "волчок" подчиняется законам Небесной Механики. И у Земли есть прецессия, и она, вращаясь, описывает осью вращения круги по небесному своду.

Полный круг совершается всего за двадцать четыре тысячи и восемьсот лет.

— Вот! Библия даёт миру срок жизни всего в пять, или семь тысяч лет, а полный круг, что описывает конец оси вращения Земли по небесному своду, длится пять библейских сроков! Акушер-гинеколог в таком случае сказал бы:

— Такую неувязку в сроках "беременности" ничем объяснить не могу. Неизвестно, сколько времени прошло между "сотворением мира" и грамотеем, осмелившемся написать "картину сотворения мира"? Впечатление о "книге" такое, будто её создатели родились с "высшим образованием".

Вот оно, начало погибели: бес начал атаку на "святую книгу"! На "мировые устои" замахнулся!

— Ошибка! Не замахиваюсь ни на какие "писания"! Для меня "писаний" не существует, поэтому и замахиваться не на что. Предлагаю всего лишь думать, а не глотать без разбору всё, что суют вам на потребу мировые прохиндеи! Мало примеров бездумного глотания идей в прошлом? забыли, чем кончилось "освобождение от мрака" в 17 году? Крахом! Мало? Ещё хотите? Тогда продолжайте!

— …северный полюс в далёкие времена смотрел в иную часть неба, чем сейчас. Когда это происходило, то в Воркуте произрастали финиковые пальмы с плодами по цене 80 рублей за килограмм.

— К настоящему времени всё поменялось, и сегодня воркутинский уголь меняют на финики и бананы. С большими убытками для добытчиков угля.

Дальше дела пойдут хуже: в глубочайшей древности, до которой нужно добираться пять библейских сроков "от сотворения мира", в районе нынешней Воркуты проживал большой народ с названием "арии". Народ, вроде бы, как и все, но простецкий.

Не подозревали, что относятся к "нордической расе" и жили, как "бог на душу положит". Бог у них был не семитический. Правильно так сказать: "жили, как боги". У ариев было много богов. Как такое случилось, что арии пришли к почитанию "единого бога" — это "ланг гешихте", как говорят немцы. На сегодня единицы знают, как арии в неудачное время многих своих древних богов заменили "единым".

— Всё просто: "монобожие" принято людьми по соображениям экономии:

много богов — столько и жертв. Расходы не малые… Принеси одному жертву, а другого обойди стороной — обидится, а обидевшийся бог может такое сделать, что до конца дней чувствовать будешь! А когда бог один, то и жертвы сокращаются. Соображать нужно!

До недавнего времени в отечестве складывалась интересная ситуация: уголь в Воркуте есть, добывают уголь и на Шпицбергене, а что там когда-то проживал древний народ с именем "арии" — нет, такого быть не могло! "Измышления буржуазной науки! Дайте нам документы! Нет "прописки" — нет и ариев!" — так говорили когда-то "крупные советские историки".

Арии — были, язык — имели, а "документами" и черепками не обзавелись. И не написали ни единой книги, вроде "библии", в кою можно было бы "уверовать"?

Ошибку ариев по прошествии тысячелетий учёл, с превеликой пользой для себя, маленький семитический народец.

— Заблуждение. Семитический народец, коего подозреваешь в написании

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза