Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Открой тайну, просвети: как рядовые замухрышки превращаются в "вождей"? Или хотя бы руководителями партий? По какому закону, или правилу, такое бедствие с нами происходит?

— Всё просто: нужно уметь быстро и много говорить. И чтобы слова были разные. Чем богаче у говорящего "ассортимент" слов, тем больше у него возможности стать "вождём". Не обязательно, чтобы в его словах смысл содержался и чтобы его слова понимали. Главное — слова нужно выпускать в большом количестве и быстро. Чем больше слов в твоей речи — тем ты умнее. Обрати внимание на "вождя" с далёкого "бананового" острова: человек способен говорить четыре часа без перекура и без перерыва на освобождение мочевого пузыря! Когда ты удивишь своей речью окружающих — тогда у тебя и до "вождя" останется всего единый шаг. Это самый дорогой шаг и он денег стоит. Никто ныне твои идеи за "спасибо" разделять не станет, кончились времена бескорыстного "разделения идей, мыслей и мнений". Идей много, тьма-тьмущая, а денег — мало. Старым вождям было проще: в их времена публика в массе тёмная была, и всё, что "вожди" говорили темноте, принималось, как "откровение свыше". Главное — удиви слушателей и заставь их открыть рот — и тогда ты наверху!

— А какие-либо иные способы пролезания в вожди имеются?

— Их много, но основной способ — это уметь талантливо врать. По ходу писания мы о них скажем. Вы восточный народ и без "вождей" жить не можете. Это ж надо — тридцать лет яростного и непрерывного поклонения параноику! Икона! "Бог"! "Спаситель!" Да как молились! Богу так не кланялись, как ему! Бог от вас не слышал такого славословия, а не доучившемуся семинаристу было сказано всё, на что у вас хватало таланта в славословии. Это в вашем-то языке не найти слов!? Когда кончались эпитеты, то "отдавали за вождя жизни". Было, было! И не стыдно.

— Утешает одно: не я один орал: "сла-а-а-ва!" и никуда не деться от вечного и правильного только для меня:

"не одна я в поле кувыркалась,

не одной мне ветер в жопу дул! -

ах, какая прелесть наши прибаутки! Бездонный кладезь, из которого мы пьём "воду вдохновения" во всех случаях жития нашего!

Сегодня, когда родное телевиденье показывает в далёкой азиатской стране стройные, до мёртвости, ряды её граждан, то узнаю в них себя прежним. И я семь десятков лет был "твёрд и непоколебим", и я, как они ныне, испытывал восторг до щекотания в прямой кишке при упоминании "светлого имени вождя". Какого по счёту — неважно, "вождь" всегда один, и такие восторги походили на "педерастию в масштабе всей станы".

— Вожди меняются, а щекотание в прямой кишке от их имён — остаются. Ничем иным, а только сильнейшим зудом можно объяснить шествие кучки оголтелых маразматиков по главной площади стольного града "в красные дни" с портретами сгинувшего "вождя".

— Пожалуй! Интересно другое: с начала правления очередного "вождя" такое щекотание (только от восторга, только от него!) в задах было приятным и обнадёживающим:

— Уж они-то, родимые, о нас позаботятся! — но щекотание проходило по мере того, как начинали понимать, что очередной "вождь" на поверку оказывался, как всегда, дурачком и на этом предвкушения "щасливой" жизни заканчивались. Щекотание в заду переходило в зуд, и мы утешались:

— Нам в очередной раз повезло! Легко отделались: очередной "вождь" не полным дураком оказался!

— А всё потому, что вам не дана способность делать копии. Копии у вас не получаются. Напрасно вы надумали "разделять и властвовать" на манер известного островного народа. Как всякую копируемую вещь, вы её испортили основательно. Если коварные островитяне, "разделяя и властвуя" в итоге стремились к миру, прогрессу и процветанию самих делимых, то вы делимые государства делали похожими на две половинки одной задницы — делал беспощадные выводы бес — и самое удивительное — враждующие половинки одной задницы. Мировое сообщество имеет все основания предъявить вашему бывшему строю счёт за такие "деления" Когда вам удалось первое разделение чужого государства на Западе, то вдохновленные успехом, вы полезли и на Восток делать такие же зады. Но успехов не достигли, но получили громадные убытки. Убытки вас и разорили. Спокойно жить не давали страхи: "Взоры наших врагов устремлены на восток!" Верная формула: "те, кто проживает на Западе от меня, во все исторические времена, естественно, смотрели в мою сторону с определёнными намерениями и целями: "захватить мою землю". Цели сплошь были "нехорошими, враждебными, захватническими". Вам казалось, что и вы можете "разделять и властвовать", что и вы таким даром не обделены. Захотелось проверить и вы, как и все, "устремили взоры на Восток". Что там увидели? Совсем мало: "Восток — дело тонкое" — ничего иного на Востоке не разглядел, но всё едино попёрся туда! Там кое-что, по мелочи, у тебя получилось, парочку карликов-государств "оЩасливил", разделил на две половинки, как всегда, но затраты на "расщепление" оказались слишком большими и в итоге вы разорились.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза