Проклятье египетского жреца

– И еще, я умираю, и я не успел передать знания о Книге Тота своему преемнику. Эта книга не должна достаться непосвященным, она обладает бесценными знаниями. Пусть в моей гробнице будет ключ к тайнику с Книгой Тота, но найти путь к сокровищу удастся только самому достойному, – старик собрался с силами и продолжил: – И еще, царь, научи своего выжившего сына чтить всех богов, а особенно бога Солнца. Поклянись, что бог Солнца будет главным в Египте. И храни тайну Книги Тота… – договорить Хапу не успел, его рука безвольно упала, а глаза закрылись навсегда.

Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

С чувством выполненного долга Глафира спустилась с лестницы и лицом к лицу столкнулась с управляющей Адвотьей. Та хмурилась, злилась и с гневом смотрела, как медленно Глаша приближается к ней.

– А где ты, голуба моя, прохлаждалась все это время? Тебе чего сказали – дитяткам фруктов отнесть, а ты где болтаешься? От работы отлыниваешь? Тогда иди давай отседа! Не нужны мне такие лентяйки! – закричала старая ведьма на оторопевшую Глафиру.

– Я не прохлаждалась, меня Дарья Степановна позвала помочь ей умыться, одеться. Она еще попросила ей завтрак принести, и побольше приказала, – спокойно ответила Глафира.

При этих словах Авдотья громко расхохоталась:

– Дарья Степановна завтрак попросила? Да неужели? Вот ты горазда врать, не только лентяйка, но и обманщица. Барыня наша серьезно болеет, не ест ничего уже больше недели, целый день в комнате лежит, а ты тут напраслину возводишь! Ух, я тебя! – замахнулась сучковатой палкой Авдотья.

Глафира не успела даже прикрыться руками, как увидела, что на верхней площадке лестницы появилась барыня Дарья Оболенская. Она громко закричала, так, что ей удалось переорать саму Ермолаевну:

– Авдотья, это что за фокусы! Я долго еще буду свой завтрак ждать?! И почему мою горничную ты палкой охаживаешь?! Она мои приказания выполняет!

Дарья Степановна была хороша в гневе, глаза ее метали молнии.

Авдотья от удивления открыла рот и принялась мелко креститься:

– Дарья Степановна, да как же вы… Да мы думали, вы при смерти…

– А раз при смерти, то и кормить меня не надо? – снова закричала на нее барыня. – А ну, завтрак неси, и быстрее! А еще бумаги мне чистой, много бумаги, чернил дай!

Адвотья Ермолаевна, не переставая креститься, отправилась на кухню за завтраком.

Барыня подмигнула оторопевшей Глаше.

На шум выбежал из кабинета князь Оболенский.

– Это что еще за шум такой… – но договорить он не успел, с удивлением уставился на свою женушку, которую считал находящейся одной ногой в могиле.

Посвежевшая, стильно причесанная и выражавшая такой неприкрытый интерес к жизни и действительности, что Дмитрий Аркадьевич был поражен.

– Даша? Это ты?.. Но как?.. – шептал он. – Я же… Так доктор Лосев…

– Дурак твой Лосев и душегубец! – ворчливо ответила барыня.

Открылась дверь учительского класса, и с криками «Мамочка!», «Мамочка выздоровела!» к Дарье подскочили ее сыновья.

Барыня счастливо улыбнулась и тепло обняла детей.

Под шумок Глафира решила покинуть столь гостеприимный дом.

Египет. XIV век до н. э

Путь обратно в Фивы через огнедышащую пустыню прошел в полной тишине. Воины несли тело Хапу, жрец перед смертью поклялся, что ему удалось спасти детей фараона, но Аменхотеп все равно был неспокоен, он с надеждой и нетерпением всматривался в линию горизонта. Когда же покажется храм Дома Скорби Имхотепа, где, может быть, в этот самый момент умирают его дети?