Проклятие дворфа

Таких заслуженных ветеранов в общине Хнорра можно было сосчитать по пальцам. И хотя они были немощны физически, чтобы продолжать славное служение роду, но хранили в памяти такие кладези знаний, что перед ними склонял голову каждый клыккар, каким бы выдающимся охотником и воином он не был. Седые и немощные старики становились Учителями. Не было в клыккарских общинах звания более почетного и высокого. Им отводилась роль воспитателей и наставников молодежи. Именно они принимали все важные решения в жизни общины, не одно мало-мальски значимое событие не обходилось без их участия.

Каждая клыккарская деревня имела несколько Учителей. Хранителей знаний и мудрости сурового народа, ведущего тяжелую и затяжную войну с негостеприимным миром, таящим массу опасностей, тайных и явных. В большинстве своем клыккары редко доживали до столь преклонного возраста, чтобы становиться Учителем. Слишком много в их мире было опасностей, чтобы позволить клыккарам жить так долго.

Суровая жизнь отложила свой отпечаток на их внешности и характере. Хнорр из общины Моржовый Клык был двухметрового роста, широк в кости и плечах, как и все клыккары, обладал недюжинной физической силой, имел искрящиеся добротой коричневые глаза, и два небольших бивня, на которых мастера племени успели нанести его первые отличительные знаки принадлежности к клыккарской общине. Но больше всего из нанесенных на бивни рисунков Хнорр гордился замысловатым узором, означавшим его принадлежность к касте воинов и охотников.

И хотя Хнорр продолжал жить в одном доме с родителями, младшими братьями и сестрами, он имел право отделиться, и построить пусть и не такой большой и вместительный, как у родителей, но собственный дом. Единственное, что удерживало его от строительства своего жилища, это отсутствие подруги, с которой можно будет его разделить. Той самой, что станет хранительницей очага, семейного уюта, матерью будущих детей Хнорра.

Смотрины молодых мужчин и женщин, случались раз в год, во время указанное Учителями, которое никогда не совпадало с бывшим прежде. Чтобы оказаться достойной партией на выборах и обзавестись женой, молодому охотнику и воину следовало изрядно потрудиться в течении всего года. Чтобы представлять интерес в глазах женщин племени выбирающих мужей. По издревле заведенным обычаям, выбор спутника жизни лежал на женщине. Женщина решала кого взять в мужья. Кто станет добытчиком в семье, защитником и заступником, а также отцом ее будущих детей. Каждая клыккарская девушка на ежегодных смотринах старается выбрать самого лучшего. Чтобы получить право первого выбора, девушки весь год соревнуются между собой под надзором старших женщин племени в рукоделии, умении починить и пошить одежду, обустроить домашний быт, и еще в сотне разных мелочей неподвластных пониманию мужчины. По итогам года они получают право очередности, чтобы сделать свой выбор. Чем лучше девушка старалась, тем больше у нее было шансов получить в мужья лучшего молодого китолова племени, или отважного воина, уже успевшего отметиться заслугами на ратном поприще.

В языке клыккаров не существовало таких понятий, как измена, и супружеская неверность. Сложившиеся пары жили вместе храня верность и преданность друг другу, пока смерть не разлучала их, и пока женщина не становилась вдовой, лишившись мужа погибшего на охоте, или в бою. Если вдова находилась в репродуктивном возрасте, ей давался еще один шанс обзавестись мужем. Но теперь она не могла участвовать в выборах на равных с молодыми девушками. Ей приходилось довольствоваться тем, что осталось после того, как они сделают свой выбор. Либо отказаться от выбора, на всю оставшуюся жизнь обрекая себя на вдовью долю.

Клыккаров мужчин рождалось всегда больше, чем женщин, что являлось одной из составляющих выживания рода. И женщины часто получали право повторного выбора для продолжения воспроизводства клыккарского рода. Старых женщин в племени было гораздо больше, нежели мужчин того же возраста. Женщина никогда не становилась Учителем. Ее удел ведение домашнего хозяйства, и помощь Учителям в обучении и воспитании молодежи, где на их долю выпадали все хозяйственные обязанности и заботы. Но никто не роптал, потому, что это была их жизнь, та самая жизнь, которой жили бесчисленные поколения клыккаров бывших до них, которой будут жить клыккары после их ухода.