Проклятие дворфа

Ритуальная казнь отступника совершалась еще и для того, чтобы не допустить кровавой вражды между общинами, что было недопустимо в их полном опасностей мире. Где у клыккаров хватало врагов, против которых пригодится каждое копье, каждый меч клыккаров. Опасность для рода могла прийти откуда угодно. Из океанских глубин, от мурлоков и мургулов, и управляющих ими нагов, которые никогда не упустят возможности напасть на охотничью ватагу клыккаров, и завладеть их добычей. В свою очередь и сами клыккары завидев неприятеля постараются заманить его в ловушку, и убить. Но вовсе не для того, чтобы завладеть имуществом поверженных врагов, а чтобы и другим разбойникам неповадно было хозяйничать в принадлежащих клыккарам по праву водах. Убийство нага, человека-змеи, среди клыккаров считалось проявлением особой доблести из-за тысячелетней вражды с этими злобными и коварными обитателями океана. Клыккара доставившего в деревню голову убитого нага, ожидали почет и уважение. Он становился главным героем, пока иное, не менее достойное деяние со стороны другого воина или охотника племени, не отнимало у него лавры победителя в угоду очередному счастливцу.

Клыккары в отличии от мурлоков, моргулов и нагов, не имели привычки пожирать трупы убитых врагов. Забрав оружие поверженного противника, украшения, и прочие безделушки, могущие привнести разнообразие в суровый и однообразный мир клыккаров, они оставляли тела убитых недругов на дне. Где им надлежало покоиться до тех пор, пока до них не доберутся вездесущие падальщики океана акулы, или гигантские кальмары, что наряду с китами являлись главными объектами охотничьего промысла клыккаров. Быть может изрядно погулявший с их помощью, и наевший жирок океанский хищник станет добычей, и тогда окажется, что оставленный прикорм оказался впрок.

Но не только океанские воды представляли опасность для людей моржей. Опасность, гораздо более страшная, могла прийти и с суши. В первую очередь это касалось орков-пиратов востока, имевшим привычку на одном-двух кораблях дрейфовать вдоль побережья с востока на запад в поисках добычи. Орков было гораздо больше, нежели мурлоков или моргулов, по большей части представлявших собой разбойничьи шайки, рыскающие по океану в поисках удачи. В поисках того, кого можно убить и ограбить, а заодно отнять добытую чужим трудом добычу. Орки были более организованными. У них была жесткая иерархия, и более-менее крепкая дисциплина. Наличие капитана на каждом из пиратских кораблей, зачастую позволяло выполнить их задачу. Орки-пираты не пытались нападать на селения клыккаров, опасаясь получить достойный отпор. Они выбирали добычу попроще, более доступную, нежели клыккарская деревня, имеющая не одну сотню отважных и сильных воинов. Равным которым не было на всем северном побережье, поспорить силою с которыми могли лишь ледяные тролли, обитающие на далеких, занесенных снегом и застуженных морозами, ледяных вершинах Пандории. Там находилась столица троллей, город Пандорган. Оттуда дважды в год на океанское побережье приходили обросшие с ног до головы густым белым мехом торговцы тролли. Нагруженные ящиками с драгоценными камнями, и искусно выкованным из металла оружием для торговли с клыккарами, и в первую очередь с людьми, приплывающими с далекого и недоступного для Ледяных троллей и клыккаров, Южного Материка.

Орки, которым не раз доводилось сталкиваться с клыккарами в многочисленных, кровопролитных стычках, непонаслышке знали об их отваге, доблести и невероятной силе. И поэтому без лишней надобности старались не ввязываться в драку, если имелся хоть один шанс эту самую драку проиграть. И только будучи абсолютно уверенными в победе отваживались напасть. Корабли орков баррожировали вдоль побережья, высматривая достойную и доступную добычу. Которую могла представлять охотничья ватага клыккаров, редко когда превышающая десяток человек, добывшая и разделывающая кита, гигантского осьминога, или большую белую акулу, являющихся, помимо рыбы, главным блюдом на обеденном столе суровых жителей севера. Иногда оркам удавалось найти выбросившегося на берег океанского исполина, до которого не успели добраться вездесущие клыккары, превратившегося в поживу для разномастной хищной мелочи обитающей в округе, оказавшейся расторопнее всех.