Проклятие дворфа

Но судьба распорядилась иначе, не так, как планировал Умбарк в своих мечтах, отдыхая после очередного удачного дела с бокалом дорого вина в руке. Однажды случилось нечто, в корне изменившее его жизнь. Виной всему стал алкоголь. Пагубное к нему пристрастие появилось у Умбарка после того, как он впервые попробовал отцовского вина, а затем хлебнул хмельного пива в таверне, став по настоящему взрослым. И хотя, руководствуясь заветами отца, помятуя об участи постигшей деда Умбарк никогда не ходил на дело пьяным, но пагубное пристрастие сделало свое черное дело. Будучи навеселе, пленившись видом толстого кошеля, он нарушил ранее запретное правило. Он решился на кражу. Ему тогда казалось, что он все делает правильно, и все у него получится. Но это в нем говорил хмель, на самом деле он был неловок и неуклюж, а человек выбранный им в качестве жертвы, недостаточно пьян, чтобы не заметить огромную волосатую лапу лезущую в его карман. В результате жертва подняла крик, указав на своего обидчика.

И в тот же миг доселе сонная таверна ожила, и пришла в движение. Слишком сильно трудяги тролли завсегдатаи подобных злачных мест не любили воров. Особенно тех, кто таскает из карманов кошели с честно заработанными потом и кровавыми мозолями деньгами. Многие успели пострадать от этих кровопийц жирующих на чужом горе, чтобы отпустить уличенного в воровстве человека живым. В следующую же секунду последовавшую за криком обираемой жертвы, в воздухе блеснули ножи, а из-за столов уставленных огромными пивными кружками, стали подниматься угрюмые охотники и рудокопы. В их глазах не было ничего, кроме желания немедленно поквитаться с вором. Ни у кого из посетителей таверны и в мыслях не было того, чтобы решить все по закону, сдать пойманного с поличным вора в городскую управу. Они были простыми трудягами, а не охотниками за головами. И нужно им было не золото уплаченное за голову преступника, и не его шкура, им нужна была справедливость. Чтобы негодяй сполна заплатил за свои преступления. И единственной достойной ценой за его прегрешения была смерть.

Счет шел уже не на минуты, а на секунды, и каждый миг промедления мог стоить Умбарку жизни. Не раздумывая, Умбарк бросился к двери, ударив ножом поднявшего крик посетителя, а затем двух работяг заступивших ему дорогу у самой двери. И хотя в руках у них тоже были ножи, Умбарк без раздумий бросился на них. Впереди у него был шанс на спасение, но стоит замешкаться, остановиться, или сделать шаг назад, на него сразу же набросятся с ножами подбирающиеся сзади посетители таверны. И тогда у него не останется даже призрачного шанса на спасение.

И он прорвался через нацеленные в грудь ножи, оставив позади двух истекающих кровью троллей. Что-то больно укололо его в бок, но в пылу схватки он не придал этому значения. И лишь оказавшись дома, куда он добрался попетляв для верности по городу пару часов, он заметил в боку кровоточащую рану. Умбарк только выругался, так это было некстати, а когда выветрился хмель, и на смену ему пришло похмелье, ощутил жгучую боль в боку. Рана надсадно ныла и зудела еще несколько дней. И все это время он продолжал прятаться дома, не смея и носа казать наружу. Опасаясь, что его сразу же опознают, и он будет схвачен стражниками, или охотниками за головами. И не важно, кто это будет, в любом случае его ждет незавидный итог. Лобное место на городской площади, насаженная на кол для устрашения голова и содранная в пользу городской казны роскошная, белоснежная шкура.

Но прятаться вечно и отсиживаться дома, он не мог. Рано или поздно, охотники за головами доберутся до его соседей. И они, по описанию легко опознают Умбарка, ведь он имел довольно приметную внешность, заметно отличаясь размерами и статью от большинства жителей Пандоргана. Сейчас все то, чем он так гордился, становилось самой обличительной его уликой. С такой приметной внешностью сложно затеряться в городе большая часть жителей которого заметно от него отличается. И тем труднее это сделать человеку, за чью голову назначена цена золотом, получить которое найдется немало желающих. Да и запасы продуктов в доме подходили к концу. Привыкший жить на широкую ногу, и ни в чем себе не отказывающий, Умбарк не имел привычки хранить дома большие запасы, предпочитая покупать все свежее. Благо фамильное состояние позволяло ему так жить.