Проклятие дворфа

Охотничьей науке Умбарк не учился, как и подавляющее большинство жителей Пандоргана. Но элементарным навыкам обращения с оружием был обучен, как и всякий тролль. Обучение ребенка воинскому ремеслу включало в себя и умение обращаться с пращой, главным оружием в руках охотника, наряду с луком. Пандорейские горы покрывали густые хвойные леса, но не везде они высились монолитной зеленой стеной. Имелись среди них и довольно большие проплешины. Огромные, заросшие густой и сочной травой поляны, на которых любили пастись обитающие в лесу олени. На открытом пространстве чувствующие себя в гораздо большей безопасности, нежели в густом, непролазном лесу. И для этого у них имелись веские основания, подобраться к ним хищнику оставаясь при этом незамеченным, было практически невозможно. Как и охотнику подобраться незаметно к намеченной добыче, чтобы поразить ее копьем. Да и стрелы на таком расстоянии были не всегда эффективны. Чего нельзя было сказать о камне, выпущенном из пращи умелой рукой.

В доме Умбарка лука со стрелами отродясь не было, а вот праща имелась. Подвыпив, и находясь в прекрасном расположении духа, отец любил поупражняться в стрельбе по горшкам и кружкам насаженным на вбитые в землю палки на расстоянии в добрую полусотню метров. И всякий раз бурно радовался, когда выпущенный им из пращи камень разбивал на мелкие осколки очередную глиняную посудину. Не обращая внимания на неодобрительное ворчание матери, которой утром приходилось бежать в ближайшую лавку торгующую посудой, чтобы восполнить причиненный отцом урон домашнему хозяйству.

От отца страсть к обращению с пращой передалась Умбарку. И вскоре ученик превзошел своего учителя. Они с отцом часто устраивали соревнования на меткость. Чем старше становился Умбарк, тем чаще он выигрывал такие состязания, пока однажды отец не признал поражения, и не перестал вызывать сына на спор, колотя глиняные плошки исключительно для собственного удовольствия.

Умбарк не часто брал в руки пращу, искренне надеясь, что умение обращаться с нею ему в жизни не пригодятся. Но увы, судьба решила все иначе, и теперь жизнь Умбарка зависела от пращи. Ни один зверь обитающий в лесу или в горах, не подпустит человека настолько близко, чтобы он мог пустить в ход нож, или копье. Добыть зверя можно лишь поразив его издали, и в этом плане праща была незаменимым оружием. Тем более, что заряды к ней валялись прямо под ногами. Достаточно было нагнуться, и подобрать с земли подходящий камень, которых в горах было бессчетное множество.

Можно было добыть зверя используя специальные ловушки, капканы, петли и силки. Но это было уделом потомственных охотников, которые по наследству, из поколения в поколение передавали секреты своего ремесла, постоянно совершенствуя их, делая все более действенными. Умбарку, чье фамильное ремесло было далеким от охоты, эти премудрости были неизвестны. Ему приходилось рассчитывать лишь на свое собственное умение, и на удачу.

Пока удача была на стороне ледяного тролля. Он незамеченным выбрался из города, оказавшись вне досягаемости городских законов и стражи. Но главным везением было то, что случившаяся с ним неприятность, обрекшая его на участь изгоя, случилась не зимой. Зимой одиночке в лесу не выжить, и не найти пещеры, которую можно приспособить под жилье. Все вокруг засыпано снегом, заметены все тропки-дорожки, легко пройти в метре от заветной пещеры не заметив ее. Ледяные тролли имели толстую шкуру, и долго без ущерба для себя могли выдерживать низкие температуры, но всему есть предел. И ни накинутое на плечи шерстяное одеяло, ни потрескивающий у ног костер, не спасут от переохлаждения. Если вокруг не будет стен, что укроют тролля от леденящего, пронизывающего зимнего ветра, легко проникающего под одежду, и промораживающего тело до костей.

Оказавшийся в зимнем лесу одиночка обречен, и дело лишь в том, как долго продлится его мучительная агония. Сутки, двое, максимум трое. А затем он умрет где-нибудь под кустом, занесенный снегом, где и будет лежать до весны, если до него раньше не доберется оголодавший хищник. И тогда от несчастного не останется ничего, лишь груда обглоданных костей. Да объеденный череп уставившийся в небо пустыми провалами глазниц. Когда-нибудь, на его обглоданные кости наткнется случайный охотник, и, повинуясь обычаям племени, предаст останки безымянного тролля земле. Если же несчастного занесет слишком далеко от Пандоргана, то костям предстоит оставаться неупокоенными целую вечность, пока время, дождь и ветер, не сделают свое дело, и не превратят останки несчастного в прах.