Проклятие дворфа

Когда затянулась и перестала беспокоить рана в боку полученная во время драки в таверне, Умбарк занялся сборами, которые не заняли много времени. Ничего слишком обременительного Умбарк с собой не брал. Теплое шерстяное одеяло, укрывшись которым можно спать в снегу, остатки провизии, небольшой человеческий меч и праща, умению обращаться с которой ледяной тролль учился с детства. Захватил Умбарк и небольшой мешочек с драгоценностями, на тот случай, если ему удастся договориться с каким-нибудь не слишком щепетильным горожанином по поводу покупки еды. Если он когда-нибудь осмелится вернуться в город. Фамильные сокровища Умбарк спрятал в надежном месте, где их никто и никогда не найдет, надеясь когда-нибудь вернуться за ними.

Поклажа уместилась в одном большом мешке, который он без труда взвалил на плечи безлунной ночью, как нельзя более подходящей для бегства из города. И хотя жизнь в Пандоргане не затихала даже ночью, по причине темного времени суток в городе было менее людно. Ночная мгла опустившаяся на мир скрывала его истинные размеры и внешность, делая неузнаваемым. Умбарк старался не шарахаться от редких прохожих спешащих навстречу по своим делам, чтобы не привлекать внимания. Среди встречных мог оказаться человек, что не применет сообщить куда надо о подозрительном типе бредущем по пустынным полночным улицам с мешком на плечах, прячась от встречных. Честный человек не станет прятаться, значит незнакомец что-то скрывает, и его нужно схватить, и допросить с пристрастием. И, кто знает, возможно он окажется тем, кого давно и безуспешно ищут.

От встречных Умбарк не прятался, но старался идти там, где меньше света, по неосвещенной стороне улицы. И хотя заправленные жиром уличные фонари больше коптили, чем давали света, но лучше перестраховаться. Даже в призрачном свете фонарей какой-нибудь слишком дотошный наблюдатель мог разглядеть знакомые черты. И если слава о нем успела прогреметь по всему городу, а приметы стали известны горожанам, то его без труда опознают. Опознавший его человек может поднять крик, который переполошит весь город, и тогда Убарку будет довольно проблематично из него выбраться.

Больших и шумных компаний, что время от времени вываливались из распахнутых настежь дверей многочисленных питейных заведений, Умбарк не боялся. Он очень хорошо изучил подобную публику. Все они были изрядно навеселе, и единственное, что волновало их после расставания с собутыльниками, как добраться до собственного дома. Не свалиться в сточную канаву, и не уснуть под чужим забором, что при суровом климате Пандорейских гор было чревато серьезными последствиями, вплоть до переохлаждения организма, и летального исхода. И лишь идущие по своим делам одиночки и пары вызывали у Умбарка подозрения по причине своей трезвости. Встречный мог оказаться кем угодно, как припозднившимся в гостях и спешащим домой горожанином, так и охотником за головами, целенаправленно прочесывающим городские улицы в поисках преступника, за чью голову назначена награда золотом.

Умбарку повезло. Никем не замеченный и неопознанный, он выбрался из города. И только оказавшись далеко за его пределами, с облегчением вздохнул, добрым словом помянув отца. Отец хорошо обучил Умбарка фамильному ремеслу. Не забыл он упомянуть и о том, что в их опасном ремесле бывают провалы, и для того, чтобы выжить, нужно иметь отходной маневр. Единственная возможность выжить у провалившегося, — бежать из города. Чтобы сделать это наверняка, нужно знать обходные пути. Неприметные тропинки, которые проведут беглеца мимо постов охраны, караулящей подступы к Пандоргану. Напороться на пост охраны значило подписать себе смертный приговор, поскольку именно посты в первую очередь снабжаются информацией о беглом преступнике, на тот случай, если он, спасаясь от правосудия, надумает покинуть город.

Пандорган в силу естественной неприступности и удаленности от обжитых мест, не был обнесен высокой, монолитной стеной, как это принято в человеческих городах на Южном Материке. Да и опасаться нападения им было неоткуда. Ближайшими их соседями были клыккары, люди моржи обитающие на побережье. Большие, толстые и неповоротливые, слишком увлеченные рыбалкой и борьбой с диким зверем, часто наведывающимся в их селения в поисках поживы, чтобы планировать захватнические походы. Жили клыккары удаленными далеко друг от друга общинами, которые если и объединялись вместе, то исключительно для того, чтобы обезопасить себя от внешней угрозы. От тех же ледяных троллей, банды которых изредка, подобно диким зверям, подбирались к клыккарским деревням, чтобы бросить вызов ее обитателям. Не смотря на свой устрашающий вид, клыккары были добродушными и покладистыми существами. Воспитанными в духе присущих им традиций, в числе которых имелся и запрет на чужое добро. Клыккары привыкли жить своим трудом, такая жизнь им нравилась, и они не собирались ничего в ней менять.