Проклятие дворфа

Однажды, будучи еще зеленым мальчишкой он видел человеческий караван воочию, когда их пути пересеклись, и люди на несколько дней остановились в степи, общаясь и торгуя с тауренами племени Кровавое Копыто. Воспоминания о тех памятных днях на всю жизнь отпечатались в голове Торна. Именно тогда он совершил самый безумный поступок в своей жизни, по крайней мере попытался сделать это. Поддавшись внутреннему импульсу, юный таурен сбежал из дома, и несколько дней прятался среди многочисленных шатров и палаток раскинутых людьми и их охраной, разложенных повсюду тюков с товарами и припасами, среди целого стада неведомых Торну животных, на которых люди перевозили свое имущество и припасы. В те дни юный Торн почти ничего не ел, перекусывая чем попало, где попало, и когда придется. Он был счастлив в этом гомоне, шуме и многоголосье, и мысли о еде особенно ему не докучали. Он с нетерпением ждал, когда люди закончат торговлю, и свернут лагерь, чтобы продолжить путь к океану. И тогда он уйдет вместе с ними. А когда люди обнаружат постороннего, будет уже поздно что-либо менять. Они вынуждены будут оставить его у себя, тем более что молодой таурен не будет для них обузой. Он умеет многое, почти все, что и взрослый таурен, только не так хорошо и умело. Но этот недостаток легко исправляется временем, а его у Торна будет целая прорва на пути к океану, и обратно в Великую Степь.

Просить прощения у родителей Торну не пришлось. Как не пришлось и пойти с человеческим караваном к океану. На исходе третьих суток Торн был найден взбешенным родителем, и сурово наказан. Так строго, что вспоминая о полученной им порке, даже сейчас, по прошествии многих лет, Торн Кровавое Копыто морщился, и невольно потирал зад. После полученной порки он несколько дней отлеживался в степной траве на животе, подставив живительным солнечным лучам мучительно ноющую часть тела, на которую не мог садиться еще очень долго. Его маленький зад превратился в один сплошной, багрово-синий синяк с кровоподтеками. Рука отца была тяжела, и даже вмешательство матери не смогло остановить избиения, настолько крепко и основательно выбивал отец через задницу поселившуюся в его голове дурь.

С тех пор прошло много лет. Отныне его домом являлась не вся Великая Степь, как это было прежде, а место под названием Грохочущий Утес, с некоторых пор являющийся столицей тауренского мира, место, где обитал со своим родом Верховных вождь тауренов.

Самую большую выгоду от основания тауренского города получили, как ни странно, люди. Теперь человеческие торговцы приводили свои караваны в Грохочущий Утес, чтобы вести торговлю, и вербовать в свою охрану тауренов, сильных и умелых воинов, не знающих себе равных в степи. Да и сам Грохочущий Утес уже не являлся целиком и полностью вотчиной клана Кровавого Копыта. Было здесь и множество чужаков, живших бок о бок с тауренами, что невозможно было представить еще несколько лет назад. Целые улицы Грохочущего Утеса занимали не представители тауренских племен, а совершенно чуждых им народов, с некоторыми из них у тауренов были далеко не самые лучшие отношения.

Указом Верховного правителя все межрасовые и межплеменные склоки на территории Грохочущего Утеса были строжайше запрещены. Нарушителей указа ждало суровое наказание. От изгнания на вечные времена, до смертной казни, если нарушение высочайшего указа привело к кровопролитию, и смерти. Помимо тауренов в Грохочущем Утесе обитали орки, гноллы, и вездесущие люди, готовые заселить собой весь мир, от берегов океана, и до далеких дворфийских гор.

Торн Кровавое Копыто достаточно вырос, чтобы считаться взрослым, и самостоятельно принимать решения. Но вколоченная в детстве ремнем отца мудрость, заставляла его удерживаться от опрометчивых поступков. И хотя человеческие караваны несколько раз в год заходили в Грохочущий Утес, Торн так и не стал наемным воином, как мечтал когда-то в детстве. Не стал Торн и охотником, как того хотели мать с отцом. Не стал он и животноводом как большинство его соплеменников, после того, как клан Кровавого Копыта осел в Грохочущем Утесе.

Торн стал шаманом. Он научился слушать степь, слышать ее голоса, разговаривать с травой и цветами, понимать голоса птиц и животных. Он мог сказать когда, и куда нужно гнать отары овец и коз, чтобы они быстрее наели бока, а молоко их было самым вкусным и питательным. Он мог указать места, где степь больна в силу самых разных причин, откуда нужно держаться подальше и людям, и зверям. Ибо такие пастбища не сулят ничего хорошего ни зверю, ни человеку. Загнавшему туда стадо животноводу грозят болезни, мор и падеж стаду. Молодой шаман Торн Кровавое Копыто помогал родителям с их огромным стадом. Во многом благодаря его стараниям, их хозяйство крепло и процветало, по праву считаясь одним из самых богатых в роду.