Проклятие Шалиона

– Хотя безумие и может быть следствием этих событий, принц, но здесь все реально. Я все это видел. Я в этом участвую. Я бы даже сказал, эти события почти полностью поглотили меня.

Неудачная фраза – море, готовое поглотить кого и что угодно, было совсем рядом. Интересно, а принц заметил, что, идя с ним по берегу, Кэсерил умудряется идти так, чтобы принц всегда оказывался между ним и полосой прибоя?

– Получается, – сказал принц, – что я – какой-то персонаж волшебной сказки, поцелуем спасающий прекрасную принцессу от последствий злого волшебства.

Кэсерил откашлялся.

– Здесь все гораздо серьезнее, чем просто поцелуй. Брак связывает жениха и невесту не только перед лицом человечества, но и перед ликом Богов.

Принц бросил на Кэсерила взгляд, смысл которого понять было непросто. Некоторое время он молчал, после чего сказал:

– Я видел вас в деле. И это… это значительно расширило мои представления о мире и человеке. Меня воспитывал отец. Он благоразумный, осторожный человек, который, когда имеет дело с людьми, всегда ищет стоящие за их поступками скрытые мотивы. Никто не способен его обмануть. Но я видел, как легко он обманывает сам себя. Если вы, конечно, понимаете, что я имею в виду.

– Конечно, понимаю.

– С вашей стороны было очень глупо нападать на того рокнарийца, хозяина галеры.

– Согласен.

– И тем не менее я уверен, что, сложись сейчас такие же обстоятельства, вы поступите точно таким же образом.

– Зная то, что я знаю сейчас… Это будет труднее сделать, принц. Но я надеюсь, принц… Я буду молить Богов, чтобы в случае необходимости они вновь внушили мне подобную глупость.

– Что же это за удивительная глупость, которая сияет ярче, чем все золото моего отца? Кэсерил! Вы научите меня быть таким же глупцом?

– О! – с улыбкой произнес Кэсерил. – Не сомневайтесь!

Кэсерил встретился со старым Лисом на следующее утро. Его вновь проводили в рабочую комнату, окнами выходящую на море, но теперь посторонних не было – лишь он сам, король и королевский секретарь. Секретарь устроился в дальнем углу стола, разложив перед собой стопку бумаги, перья и скляночки с чернилами. Лис сел за стол, положив перед собой шахматную доску и вертя в пальцах фигурки, вырезанные из нефрита и кораллов; сама же доска была инкрустирована полированным малахитом, ониксом и белым мрамором. Кэсерил поклонился, и король кивнул ему на место напротив.

– Играете? – спросил Лис.

– Увы, нет, милорд, – с сожалением в голосе ответил Кэсерил. – Во всяком случае, плохо.

– Жаль, – покачал головой Лис и, отодвинув доску, продолжил: – Бергон под сильным впечатлением от вашего рассказа о жемчужине Шалиона. Хорошая работа, лорд посланник.

– Я надеюсь.

Лис тронул лежащие перед ним на полированном дереве стола верительные грамоты, которыми Изелль снабдила Кэсерила.

– Удивительный документ, – сказал он. – Вы понимаете, что, если исходить из этой бумаги, все, что вы подпишете от имени принцессы, должно быть принято ею к обязательному исполнению.

– Именно так, милорд.

– Но имеет ли она право наделять вас такими полномочиями? Здесь могут возникнуть сомнения. С одной стороны, мы должны учитывать ее возраст…

– Милорд! Если вы отрицаете наличие у нее права заключать брачный договор, я сейчас же сажусь на лошадь и уезжаю в Шалион.

– Нет! Нет! – в голосе Лиса послышалось беспокойство, даже легкая паника. – Я нисколько не сомневаюсь.

– Сами наши переговоры, милорд, есть акт публичного признания ее прав.

– Согласен, согласен… Молодые люди такие доверчивые! Именно затем и нужны мы, старики, чтобы охранять их интересы.

Он взял в руки другой документ, переданный ему накануне.

– Я изучил предлагаемые вами пункты брачного контракта. У нас есть что обсудить.

– Это не предлагаемые пункты, милорд. Это обязательные пункты. Если у вас есть нечто, чем можно их дополнить, я вас выслушаю.

Король вскинул брови и внимательно посмотрел на Кэсерила.

– Да нет, все в порядке, – сказал он. – Может быть, только вот этот пункт: вопрос установления порядка наследования в тот период, пока их ребенок – да благословят его Боги! – будет оставаться несовершеннолетним. Один несчастный случай – и королева Шалиона становится регентом Ибры. Так не пойдет! Бергона, как мужчину и короля, могут подстерегать опасности войны. Изелль же – нет.

– Будем надеяться, что нет. В противном случае вы сможете обвинить меня в том, что я плохо знаю историю Ибры. Насколько мне известно, мать принца сумела выдержать две осады, верно?

Лис смущенно откашлялся. Кэсерил же продолжал:

– В любом случае следует исходить из того, что риск должен быть обоюдным. Изелль принимает на себя риски деторождения, которых не может разделить Бергон. Представьте – одно неверное действие акушерки, и принц становится регентом Шалиона. Скажите, милорд, кто из ваших жен сумел пережить вас?

Лис вздохнул, сделал паузу и продолжил:

– Теперь пункт о новом имени Бергона.

Через несколько минут вежливых споров стороны пришли к выводу, что имя Бергон ди Ибра-Шалион не более благозвучно, чем Бергон ди Шалион-Ибра, а потому этот пункт также остался в редакции, которую предложил Кэсерил.