Проклятие Шалиона

– Лучше уж ехать, чем драться.

Бергон согласно кивнул:

– Это так!

Кастиллар ди Завар, который за горечью утраты не забыл о благодарности, решил сделать для своих спасителей все, на что было способно его полуразоренное бандитами хозяйство. Бергон решил оставить на его попечение мулов, раненых грумов, а также захромавших лошадей, чтобы те, поправившись, отправились в Валенду самостоятельно. Таким образом, их компания приобретала необходимую для быстрого продвижения легкость и мобильность. Ферда выбрал на конюшне самых быстрых лошадей и позаботился, чтобы их вычистили, накормили и перед выездом дали хорошенько отдохнуть. Марч ди Суд через несколько часов пребывания на равнине полностью пришел в себя и настаивал, чтобы ему позволили сопровождать принца. Ди Цембуэр, который в сражении сломал руку и получил несколько кровоточивших ран, решил остаться с грумами и багажом, чтобы подлечиться и помочь ди Завару.

Вынести решение по справедливому наказанию разбойников, к немалому облегчению Кэсерила, должны были сами их жертвы. Поскольку компания, предводительствуемая Бергоном и Кэсерилом, уезжала в полночь, утренняя казнь должна была быть проведена в их отсутствие. Кэсерил позволил людям из хозяйства кастиллара собрать разбросанный по двору жемчуг, а нитку с остатками жемчужин убрал в седельную сумку.

Как только луна поднялась над холмами, залив заснеженные долины серебристым светом, кавалькада выехала на дорогу. Теперь весь путь до Валенды они пройдут, не сворачивая.

24

Так они прошли, только в обратном порядке, весь путь, который Кэсерил проделал из Валенды в Ибру. Двигаясь через Западный Шалион, путники меняли лошадей на деревенских станциях, принадлежащих ордену Дочери. На каждой остановке Кэсерил интересовался, не приходили ли очередные шифрованные сообщения от Изелль и нет ли из Валенды каких-нибудь новостей, чтобы он мог определиться с контурами тактической ситуации, в которой они вскоре окажутся. Он все более волновался из-за отсутствия писем. В соответствии с изначальным планом Изелль должна была жить в доме своей бабушки и матери под защитой гвардии провинкара Баосии, своего дяди. Кэсерил подозревал, что изначальный план был нарушен.

Не доезжая двадцати пяти миль до Валенды, они решили остановиться в деревне Пальма. Земли вокруг Пальмы представляли собой прекрасные пастбища, где люди из ордена Дочери выпасали и тренировали лошадей для Храма. Кэсерил был уверен, что в Пальме они найдут свежих лошадей. Он также молил Богов о свежих новостях.

Кэсерил не столько спешился, сколько медленно упал с лошади, неспособный пошевелить ни руками, ни ногами – словно все его тело было вырублено из единого куска дерева. Ферда с Фойксом вынуждены были подхватить его и провести под руки через широкий двор, вокруг которого стояли храмовые постройки, занимаемые орденом, в относительно уютную комнату, где в каменном камине горел яркий огонь. Стоящий в комнате широкий сосновый стол тут же был очищен от карточной игры, появился командир местного отряда ордена, который принялся служить гостям, переводя несколько недоуменный взгляд с ди Тагилля на ди Суда и с них – на Бергона, который, перейдя границу, в целях безопасности одевался грумом. Командир совершенно смутился и рассыпался в извинениях, когда принца представили, и отправил своего лейтенанта за едой и питьем для знатных гостей.

Кэсерил устроился у стола. Как же хорошо сидеть в мягком кресле после жесткого седла – пусть даже никак не отпускает ощущение, что вся комната под тобой раскачивается из стороны в сторону! Он начал ненавидеть лошадей так же, как в свое время возненавидел море и корабли. Голова его, казалось, была набита шерстью, а тело… Наконец Кэсерил, после обмена обычным набором вежливых фраз, хрипло спросил командира:

– Какие у вас новости из Валенды? Есть ли письма от принцессы Изелль?

Ферда вложил в его руку стакан разбавленного вина, и Кэсерил залпом выпил половину.

Командир отряда понимающе кивнул и, поджав губы, проговорил:

– На прошлой неделе канцлер ввел в город еще тысячу своих людей. А еще тысяча стоит биваками на берегу реки. Они патрулируют местность вокруг, ищут вас. Дважды приходили и сюда. Канцлер крепко держит Валенду в своих руках.

– А разве у провинкара Баосии здесь нет людей?

– Есть, две роты, но что сделают две роты против двух тысяч солдат? Во время похорон принца Тейдеса сражение не начинали, а после похорон уже не решились.

– Есть что-нибудь от марча ди Паллиара? – спросил Кэсерил.

– Были письма, – ответил командир. – А вот от принцессы ничего нет уже пять дней. Ходят слухи, что она больна и никого не принимает.

Глаза Бергона расширились от беспокойства. Кэсерил сощурился и потер больную голову.

– Больна? Изелль? Хотя может быть. Или же ее во всем строго контролирует ди Джиронал, и болезнь – это просто отговорка.

А что, если одно из его писем попало не в те руки? Он боялся, что принцессу придется похищать из Валенды или же освобождать силой. Предпочтительнее, конечно, первое. Но сможет ли она скакать на лошади, если нездорова?