Проклятие замолчавшей королевы

Я хотела что-то сказать, но внезапно Рагнар склонился и поцеловал мою руку. По телу разлилась истома, а в кончиках пальцев зажегся огонь. Дар откликнулся на ласку, я почувствовала, что сейчас готова устроить за окнами небольшую грозу.

Король выпрямился, в его глазах не было и тени насмешки.

— В знак своего доверия, Хильда, я открою вам одну тайну, которая вскоре будет у всех на устах, — государь аккуратно взял меня за локоть и подвёл к окну. — Вы заметили, конечно, в приёмной ещё одного Лассона. Это кузен Летиции. Я позвал его, чтобы объявить: ярла Ларссон отчислена.

На моём лице, должно быть, отразилось удивление, смешанное с радостью. Летиция своим поведением настроила против себя всех.

— Её Дар велик, но оправдания обману не существует. Мои источники сообщили, что она знала о готовящемся испытании и смогла отточить мастерство, превратив чудо в фокус. Тот, кто способен на подлость, способен и на предательство. Таким, как она, здесь не место.

Мои щёки запылали. С одной стороны, я была возмущена наглостью Ларссон, с другой — испугана реакцией короля. На секунду мне даже стало жаль девушку. Судя по кривой усмешке Рагнара и брезгливому выражению лица, её и родню не ждало ничего хорошего. По крайней мере, о выгодной партии можно больше не мечтать.

— Ваше величество, не наказывайте её строго, — выпалила я, поддавшись жалости. — Она хотела занять место возле вас, которого, как ей кажется, её семье достойна больше, чем другие.

— Зачем же тогда вы оправдываете её? — король прислонился к стене и с прищуром смотрел на меня.

— Я не оправдываю, ваше величество, — ответила я, выдержав строгий взгляд экзаменатора. Сейчас мне как никогда захотелось раскрыться. — И не стараюсь произвести на вас впечатлением своим великодушием. У меня его нет. Я тоже где-то заносчива и излишне горда. И несправедлива тоже. И оттого что буду плясать на костях вчерашней соперницы не стану лучше. Никто не станет. Ларссон не хотела принизить других. В этот раз нет. Она желала… отвоевать своё, если можно так выразиться.

— То есть вы полагаете, она уже считала меня своей собственностью? — спросил Рагнар, сделавшись чернее тучи.

— Нет! — выкрикнула я в бессилии. Похоже, своими запутанными объяснениями я доведу Ларссон до эшафота. — Я плохой оратор, ваше величество. И не умею ясно излагать мысли. Не наказывайте её строго, это всё, о чём я прошу.

— Я ценю вашу искренность, ярла Виртанен, — минуты тягостного молчания короля стоили мне немалых душевных сил. — И в ответ тоже позволю себе подобную роскошь. Я ещё не решил, как накажу её семью. Возможно, никак. Пусть мучатся неизвестностью. Чем не наказание? Что касается вас…

Рагнар сделал паузу и подошёл на шаг ближе. Он долго рассматривал моё лицо, будто искал на нём ответ на так и незаданный вопрос:

— Я удивлён столь ясному ответу. Тем, что не стараетесь выглядеть лучше остальных. Очень надеюсь, что это не тщательно продуманная тактика… Не возражайте! Вы меня заинтересовали. Во многих смыслах. Но если окажется, что вы та самая предательница, пощады не ждите.

Я стояла напротив. Так близко и так далеко. Нас разделяла пропасть происхождения, манер, привычек и образа мыслей, и всё же я думала, что король доверяет мне. Глупо, конечно. Не в его положении и характере слепо довериться приезжей провинциалке.

Но мне было обидно. До слёз. Будто я ни с того ни с сего получила пощёчину. Снова стало душно, мне не хватало воздуха, словно рыбе, вырванной из родного моря и брошенной на чуждый ей берег. За что он так?

— Разрешите мне уйти, ваше величес…тво, — начала было я, опустив голову. На мою руку упала слеза, и взгляд затуманился.

И тут случилось то, чего я ожидала меньше всего. Я оказалась в его объятиях. Сначала король привлёк меня к себе, легонько провёл рукой по волосам и чуть заметно коснулся губами виска, будто обращался с ребёнком. Видимо, волнения последних недель сказались на мне, и я расплакалась, выплеснув сомнения и страхи.

— О завтрашнем испытании не беспокойся. Я буду рядом, — прошептал Рагнар. Рядом. Я чувствовал, что он рядом, и это волновало меня, как никогда прежде не волновала близость ни одного мужчины. Даже Стилина.

Слёзы быстро иссякли, я собралась с духом и уже хотела сказать, что в порядке, как объятия стали крепче, а поцелуи жарче. Его рука скользнула по моей шее, прервав дыхание, наши губы встретились, и по позвоночнику вниз прокатилась искрящаяся волна. Моё тело горело, голова не соображала, и я ответила, очнувшись только спустя какое-то время. И поняла, что стою, прижавшись спиной к стене, и совсем не пытаюсь противиться ни рукам, ни губам мужчины, позволяя ему то, о чём приличные девушки из благородных семей не смеют даже думать.

Мысли лениво перекатывались в голове: надо освободиться и оттолкнуть, пока я не пала окончательно. И даже когда внутренний голос ехидно заметил, что уже поздно так думать, я лишь равнодушно от него отмахнулась. Лучше поздно, зато сладко.

— Пожалуйста, ваше величество, — шептала я онемевшими распухшими губами. — Отпустите меня.