Пропавшая экспедиция

— Ха, я так и знал, что вы сразу же подумаете о Вавилонской башне из Книги Бытия! — обрадовался француз, и папа с досадой понял, что попал пальцем в небо. — Не расстраивайтесь, старина, вы далеко не первый, кто допускает подобную ошибку. Развалины этого впечатляющего шумерского зиккурата, сегодня, практически скрытого от глаз под толщей холма Бирс-Нимруд в Борсиппе, одном из городов-спутников Вавилона, ошибочно принимали за Вавилонскую башню уже при Александре Великом. Настоящая Вавилонская башня, упомянутый вами зиккурат Этеменанки, к тому времени лежала в руинах. Ее разрушили воины победоносного персидского царя Кира, как только зарезали последнего наследника Навуходоносора царя Валтасара, чтобы ничто больше не напоминало о былом величии Вавилона. Конечно, приказ оказалось проще отдать, чем исполнить, поскольку, месье Нобель еще не успел изобрести динамит, тем не менее, храмовому комплексу основательно перепало и он, простояв в запустении двести лет, пришел в самое плачевное состояние. Объявив Вавилон столицей своей империи, Александр Македонский собирался восстановить его, но, не успел, прославленного завоевателя отравили собственные военачальники — диадохи. Судьба Вавилонской башни их интересовала мало, еще меньше она занимала парфян, чья, составленная из катафрактов тяжеловооруженная конница вышибла греков из Месопотамии еще через два столетия. К тому времени, как в Междуречье вступили непобедимые римские легионы, от Этеменанки остался один фундамент. При этом, никто даже не догадывался, основанием какому сооружению он когда-то служил. А вот его двойнику, зиккурату в Борсиппе, чудом посчастливилось уцелеть. Нет ничего удивительного в том, что и для византийцев, и для сарацин, оспаривавших друг у друга эти территории в первом тысячелетии от рождества Христова, именно он стал ассоциироваться с библейской Вавилонской башней. Что, впрочем, нисколько не мешало арабам выковыривать из ее кладки каменные блоки, пускавшиеся ими на строительство мечетей. К счастью, без современных подъемных кранов задачка оказалось хлопотной, овчинка не стоила выделки, поэтому зиккурат устоял до наших дней. Во многом, еще и потому, что за многие сотни лет его замело песками пустыни…

— Как же имя этого сооружения? — спросил папа, глядя на фотографию.

— Эуриминанки, — отвечал дядя Жерар. — Он чуть ниже стоявшего в Вавилоне оригинала, но так было задумано изначально, проектировавшими оба колоса зодчими, в остальном, они были идентичны конструктивно и возводились параллельно, хоть и посвящены двум разным божествам. На вершине подлинной Вавилонской башни находилась Эсагила, храм верховного бога Мардука. А вершину зиккурата в Борсиппе венчал Дом Вечности, святилище бога Набу, приходившегося Мардуку сыном. Его почитали, как покровителя мудрости…

— То есть, башни были возведены в честь отца и сына? — уточнил папа.

— Именно так, — подтвердил дядя Жора. — Примечательная деталь. Вера в Набу восходит к еще более древнему культу бога Туту, позаимствованному жителями Борсиппы у египтян, которые наделяли его громадной властью над демонами, проникающими к нам из потустороннего мира. На этом основании египтяне считали Туту Стражем Врат. Кем-то вроде пограничника, если по-нашему… — француз позволил себе улыбку. — Одновременно, в качестве покровителя мудрости, Набу-Туту имел множество общих черт с знаменитым египетским богом-просветителем Тотом, отождествлявшимся эллинами с олимпийцем Гермесом. В результате причудливого слияния этих двух божеств появился величайший из мудрецов древности, известный как Гермес Трисмегист. Изучая приписываемые ему философские труды, в частности, «Изумрудную скрижаль», средневековые алхимики искали рецепт Философского камня. Под которым, разумеется, надлежит понимать, вовсе не способ изготовления сверхпрочных золотых булыжников из ртути…— Жорик еще шире усмехнулся, — а попытки познать подлинный смысл Мироздания, известный лишь богам. Ну и место каждого из нас в этом чрезвычайно сложном и многогранном процессе. Наше предназначение, я бы сказал. То, что в индуизме зовется Дхармой, а у китайцев — Путем Дао…

Папа разинул рот.

— Теперь давайте вернемся в Борсиппу, месье, где до сих пор сохранились руины построенного в честь бога мудрости зиккурата, служившего Вавилонской башне двойником, — предложил Жорик. — Само имя Борсиппа, переводится с шумерского, как Место Борьбы. В древности она была весьма многолюдным городом, ее звали Вторым Вавилоном. Оба имени — весьма символичны. Сейчас я поясню, почему.