Пропавшее Рождество

— Еще моя матушка говаривала, что по ту сторону горы вряд ли найдешь хоть одного человека, умеющего достойно вести себя при даме. Простите, мадемуазель Быстрова, я, конечно, могу арестовать этого человека за сквернословие, но тогда он всем разнесет, что я это сделал из мести за проигрыш. Хотя вы сами прекрасно видели, кто из нас выиграл.

Даша развела руками, что можно было расценить и как согласие и как нежелание вмешиваться в спор азартных игроков.

— Месье Серро передал, что вы хотели говорить со мной.

— Одну минутку, я только получу свой выигрыш, и мы сможем уединиться.

Нимало не смущаясь присутствием свидетеля, инспектор спрятал брошенные на зеленое сукно деньги и сладко улыбнулся швейцарцу.

— Месье Дебузье, было приятно в очередной раз обыграть вас. Надеюсь, еще свидимся.

— Что б ты облысел, старый пройдоха, — заворчал толстяк, ковыляя к выходу. — И жена чтобы твоя облысела, и дети, и кошка...

— Не обращайте внимания, — инспектор потушил сигару. — Он добрый человек, но скверный игрок. Хотите выпить? Я захватил у Жан-Жака неплохое petit vin*.

«Vive la France!**» — мелькнула невольная мысль. В самом деле, как можно не оказывать содействия полиции, которая на допросе угощает вас добрым французским вином?

— Немного рановато, однако, судя по всему, здесь это никого не смущает. С удовольствием, господин инспектор.

Инспектор наполнил на одну треть большой круглый бокал и протянул собеседнице. Вино пахло чудесно.

— Как вы себя чувствуете? — он подождал, пока дама сядет и присел в кресло напротив. Он явно пытался выглядеть не более чем вежливым собеседником.

— С каждой минутой все лучше и лучше. Месье Серро взял меня под свое покровительство.

— Ах, месье Серро! — полицейский понимающе усмехнулся. — У него большой опыт.

Фраза прозвучала настолько прозрачно, что Даша невольно смутилась.

— Приятное вино, — она поспешила сменить тему.

— Да, неплохое. А скажите, мадемуазель, вы, конечно, думали над тем странным происшествием, свидетелем которого вы стали?

— Вам не откажешь в проницательности. — Она насмешливо улыбнулась, показывая, что считает вопрос несерьезным.

Однако ее ирония нисколько не задела полицейского.

— И какие же мысли вас посещали?

Пригубив вино, Даша чуть пожала плечами.

— По-моему, все ясно. Речь идет о несчастном случае.

— Несчастном случае?

— Именно.

— И как вы себе это представляете?

— Очень просто. Дама имела виды на джентльмена, но получила отказ, в результате чего крайне расстроилась. После ссоры, она продолжила катание, но в пылу душевного волнения повела себя неосторожно и, сорвавшись на крутом вираже, упала в пропасть.

Губы инспектора скептически сложились в трубочку.

— М-да... Идея хороша, да вот только лыж на мадам Бредли не было.

— Вы уверены в этом?

— А как вы думаете?

Даша задумчиво перекатывала вино во рту. Еще одна загадка. Лыжи у погибшей совершенно точно были, по крайней мере в момент ссоры. Интересно, куда они могли деться? «А что если...»

— Послушайте, инспектор, — от вина и новой идеи веснушчатые щеки раскраснелись, — А что если речь идет о самоубийстве?

— Пардон?

Отставив бокал, Даша принялась оживленно жестикулировать:

— Все очень просто: они поссорились, мужчина ушел, женщина встала, отряхнулась, поняла, что он ее больше не любит, и пошла искать гору покруче. А?

Мысль о самоубийстве инспектора Буже явно не вдохновила.

— Маловероятно. А где тогда записка? Женщины всегда пишут предсмертные записки...

— Не факт. Желание покончить с собой могло возникнуть спонтанно.

— Спонтанно? Да чтобы забраться на тот склон, с которого она свалилась, ей пришлось карабкаться не меньше получаса! Полчаса активной физической работы охладят кого угодно.

— Ну тогда не знаю. — В принципе, Даша готова была выдать на-гора любую версию, позволяющую избежать участи свидетеля. — Еще вариант: даму в желтом в пропасть скинул кто-то другой.

— Другой, — инспектор притворно вздохнул. — Непонятно зачем и один-то ее туда сбросил.

— Ну, где один, там и второй, — философски заметила свидетельница. — Что если покойная имела неосторожность быть в близких отношениях сразу с двумя кавалерами? Ревность, чем не мотив?

— Ах, мадемуазель Быстрова! — глаз инспектора лукаво блеснул. — Мы во Франции, а французы за это не убивают.

— Да что вы говорите! — Даша искренне восхитилась. — Какая прекрасная черта национального характера.

— К тому же погибшей было почти сорок.

Даша приподняла бровь. Прозвучало не слишком-то галантно.

— Вы полагаете, в таком возрасте женщина не в состоянии испытывать настоящую страсть?

— О, нет! Конечно же, нет... Я имел в виду совсем другое: в таком возрасте женщина уже или научилась избегать щекотливых ситуаций, или в состоянии с ними справляться. Нет, нет, настоящий француз может убить женщину только из-за денег.

Довод был ошеломляющим, особенно учитывая то обстоятельство, что и сам инспектор был французом.

— Это обнадеживает, — после длительной паузы промычала Даша. — Я имею в виду перспективы расследования. Что ж, вам тогда остается только узнать, кто ей наследует и...