Пророчество о пчелах

– В этот раз я не с вами, – предупреждает Менелик.

В кибуце есть гостиница, трое французов поселяются там в соседних номерах. Менелика приглашает к себе его друг Альберт.

Французы заносят в комнаты свои вещи и отдыхают в ожидании экспедиции в Акко.

Стоя перед зеркалом в ванной, Рене слышит стук в дверь. Он открывает и видит Мелиссу.

– Я хотела попросить прощения за прошлую ночь, – говорит она. – Сама не знаю, что на меня нашло.

– Все хорошо.

Но она не двигается с места, словно чего-то ждет.

– Выпьешь что-нибудь? – предлагает он.

Мелисса не отвечает. Ее телефон вибрирует, она проверяет, от кого звонок, и отходит в сторону, чтобы ответить. Рене слышит ее шепот:

– Нет… Нет. Нет… Нет.

Разговор окончен.

– Кто это был? – спрашивает Рене.

– Бруно. Он хочет вернуться.

– А чего хочешь ты?

– Я поняла, что вернуться значит все начать сначала. Это меня не устраивает.

Этой ночью я сглупил – не стал ее целовать.

Мелисса пристально смотрит на Рене, как будто хочет молча дать ему что-то понять. Ему не удается расшифровать ее взгляд.

Вот и расплачивайся за свою недогадливость.

Рене хочет отвлечься. Пробует отдохнуть, но где там! Тогда он принимает позу для медитации и решает заглянуть за дверь номер 28.

67. Мнемы. Нерон, император-поджигатель

18 июля 64 года нашей эры император Нерон, решивший пересмотреть планы строительства в Риме, вздумал уничтожить три округа города (из 14).

Таким способом он хотел обновить грязные бедные кварталы. Для ускорения он приказал своим солдатам поджечь жилища, чтобы потом возвести на пепелище новые, чистые.

Но подул ветер, и пожар стало невозможно сдержать. Он распространился за пределы трех подожженных кварталов, еще на семь. Уцелели только четыре римских квартала.

Нерон не предупредил население, и его «план урбанизации» привел к гибели в огне более 30 тысяч человек и к появлению 200 тысяч бездомных, едва спасшихся от пожара.

Эта история наделала шуму, римляне заволновались, назревал бунт. Сенаторы потребовали смещения Нерона. Не зная, как выйти из затруднительного положения, император надумал свалить вину за пожар сначала на евреев, а потом на одну из приобретающих популярность сект – христиан.

Их хватали, пытали для получения признаний и обрекали на смерть на аренах, скармливая львам или подвергая жестоким казням. Со временем, видя, что количество схваченных так велико, что предать их всех смерти на аренах не получится, Нерон решил сжигать их заживо на всех уличных углах. Таким образом, христианам выпало искупить своими жизнями неосторожность поджигателя Рима.

Десятки тысяч христиан гибли в огне на улицах. Многие бежали, чтобы не пасть жертвами капризов Нерона. Главным направлением бегства стал для них греческий остров Кипр.

68

Лишь только рассеивается туман, всегда сопровождающий регрессию, Рене оглушает страшная какофония: грохот рушащихся стен, воинственные крики, вопли, звон мечей.

Снова турки штурмуют крепость христиан!

Клубы пыли, звон стали, стук камней.

Эврар бежит куда глаза глядят.

Что ж, вот я и в эпицентре событий! Проклятье, парню всего семнадцать лет! Ему ни за что не выпутаться…

Вокруг него сражаются не на жизнь, а на смерть, под стук копыт и под предсмертное конское ржание.

– Братья, сюда! – кричит кто-то из тамплиеров.

Рыцари образуют круг, чтобы остановить натиск врага.