Пророчество о пчелах

– Да. Помнишь фильм «Матрица»? Там Сион представлен святыней движения сопротивления, – подхватывает ее отец, которого хлебом не корми дай обнаружить в современном кино намеки на Библию.

– Так и есть, эту подробность я запамятовала.

Они подходят к залу, где ведутся раскопки.

Повсюду горят прожектора с белыми диодами. Одни студенты заняты измерениями и фотографированием, другие работают скребками и пинцетами.

– В мае 2020 года мы наткнулись на три подземные камеры, вырубленные в скале. Им две тысячи четыреста лет, – рассказывает Менелик.

Пол представляет собой мозаику в неплохом состоянии, юные археологи осторожно расчищают ее зубными щетками.

С рук Александра, героически скрывающего усталость, Менелик ведет экскурсию по важным точкам зала. Над полом натянут шпагат – границы пронумерованных участков.

– Три камеры связаны между собой лестницами, – продолжает Менелик.

– А это что? – указывает Мелисса на маленькую нишу в стене.

– В такие ниши ставили масляные светильники, – объясняет археолог.

– Ты что-нибудь узнаешь? – обращается Александр к Рене.

– Пока что ничего.

Галереям и длинным коридорам не видно конца, под современным Иерусалимом скрывается, похоже, целый подземный город.

Менелик ведет их по тоннелю, упирающемуся в железную дверь с арабской надписью. Под ней на нескольких языках написано «ХОДА НЕТ» и намалеван знак «стоп» – человеческая ладонь.

– Дальше копать нельзя, – говорит Менелик. – Если пройти за эту дверь, может начаться война.

– Как во вторую интифаду[22]? – догадывается Александр.

– Типа того. 28 сентября 2000 года Ариэль Шарон[23] решил выйти на площадь, которую мы зовем «Храмовой», а мусульмане – Эспланадой мечетей. Это вызвало волну грозных манифестаций и терактов смертников, в которых погибло более пяти тысяч человек.

– Удивительно, что здесь запрещены археологические раскопки, – говорит Мелисса. – Чего боятся власти?

– Обнаружения еврейских артефактов и ослабления притязаний палестинских властей, желающих сделать Иерусалим своей столицей, – объясняет дочери Александр. – Кто не помнит, в октябре 2016 года под давлением множества арабских стран ЮНЕСКО приняла резолюцию, ставящую под сомнение еврейскую историю Иерусалима.

Менелик удивлен тем, что его друг не колеблется высказать четкую позицию.

– В этом вся проблема, – соглашается он. – Порой археология противоречит политике.

Рене трогает дверь.

– Чувствуешь что-нибудь? – спрашивает его Александр.

– К сожалению, ничего.

Пора признать очевидное. Посещение места, где протекала одна из твоих прошлых жизней, не приносит дополнительного опыта.

– У тебя разочарованный вид. Чего ты, собственно, ждал? – фыркает Мелисса. – Откровений в месте, где обитало твое древнее «я»?

Рене отмалчивается.

Четверка покидает подземную площадку.

Александр с облегчением сажает друга в его электрическое инвалидное кресло. Французы прощаются с Менеликом и договариваются встретиться назавтра в 11 утра в отеле «Царь Давид».

Рене хочется побыть одному, он поднимается в свой номер, где удобно усаживается в мягкое кресло.

Он намерен снова вернуться во времена жизни Сальвена де Бьенна и повлиять на него: пусть отправится под Храмовую гору, как раз туда, куда ныне нельзя входить. Вдруг там есть что-то, связанное с пчелами?

40. Мнемы. Архитектор Хирам и трое его убийц

Правление Соломона началось в 970 г. до н. э. Он собрал представителей всех колен и повелел повысить налоги и подати, чтобы собрать необходимую для строительства храма сумму. Вожди согласились – с тем условием, чтобы после завершения строительства чрезвычайный налог был отменен.

Хирам I, царь города Тира, располагавшегося по соседству, к северу от еврейского царства, на территории нынешнего Ливана, отправил Соломону стволы кедров, каменщиков, ремесленников, а главное, своего лучшего архитектора и тезку. Тот, сын вдовы, принадлежал к колену Неффалимову.

Так, процарствовав всего четыре года, Соломон предпринял возведение на горе Мориа храма. Руководил строительством архитектор Хирам.