Пророчество о пчелах

Следуя совету из текста, он представляет себе лестницу с пятью ступеньками, ведущую к порогу его сознания, к двери.

Он открывает эту дверь. За ней тянется коридор с дверями.

Он формулирует желание: встретиться со своим ангелом-хранителем.

На одну из дверей падает свет. На двери номер – 112. Он подходит к двери, кладет руку на дверную ручку и делает шаг вперед.

Вокруг него туман. Когда он рассеивается, Сальвен видит рядом с собой мужчину. Взгляд Сальвена падает на его руки – поразительно чистые, с ровными ногтями, не то что его обломанные. Ни царапин, ни мозолей.

Этот человек никогда не работал, никогда не сражался.

У него руки, как у ребенка.

На левом запястье мужчины висит нечто странное. Похоже на браслет, но с круглым медальоном. По кругу нанесены цифры, посередине две стрелки.

Я у них в храме, а то, что я вижу, – это еврейская магия, эта самая их каббала.

Сальвену очень хочется открыть глаза, вскочить и броситься наутек, но что-то принуждает его продолжить эксперимент.

На мужчине черные туфли из чего-то блестящего, только это не ткань и не кожа. Штаны у него синие, для этого цвета нужен очень редкий и дорогой пигмент. Богач, решает Сальвен.

Мужчина – чисто выбритый кареглазый шатен.

– Здравствуй, Сальвен, – говорит он ему.

– Знакомый голос! Ты – ангел, обращающийся ко мне во сне?

– Подожди, кажется, я неправильно одет. Лучше я переоденусь.

Происходит нечто необычайное: мужчина, на котором только что была невиданная одежда, вдруг предстает перед ним в белой тоге, с огромными оперенными крыльями за спиной. Вылитый ангел из церкви!

Так Сальвену спокойнее.

– Да, я твой ангел-хранитель.

– Святой Рене?

– Он самый. Рад, что наконец-то могу общаться с тобой напрямую. У меня для тебя задание: хочу, чтобы ты записал пророчества. Сделаем так: ты будешь спать, я – диктовать. Потом ты передашь написанное ордену Бедных рыцарей Христа, они будут хранителями этого сочинения, которое предречет все, что случится с человечеством, начиная с твоей эпохи.

Сальвен не верит своим ушам.

– Да, вот еще что, – спохватывается ангел. – «Бедные рыцари Христа» – на мой вкус, слишком длинно и помпезно. Раз вы разместились там, где раньше стоял храм Соломона, то почему бы вам не называться «орденом рыцарей Храма»?

Сальвен, справившись с удивлением, бормочет:

– Можно все то же самое, только помедленнее?

42

Рене трет глаза. Он невероятно рад тому, что напрямую потолковал с Сальвеном, и одновременно мучается от мыслей о колоссальных последствиях только что произошедшего.

Открытие Сальвена – подземный храм и его содержимое – это настоящая фантастика!

Я правильно поступил, что позволил ему забраться туда, куда ни за что не попасть мне самому.

Теперь я должен идти до конца.

Он вспоминает увиденное в подземном храме. Он знает, что первые христиане, по большей части – недавние иудеи, во времена Римской империи рыли укрытия, катакомбы.

Из-за преследований они прятали свои храмы под землей.

Он встает и любуется Иерусалимом из окна своего номера в отеле «Царь Давид».

С незапамятных времен ангелы, Бог, дьяволы, демоны были и есть, вероятно, всего лишь людьми будущего, прибегающими, как я, к технике регрессивного гипноза, чтобы поболтать со своими прошлыми воплощениями…

Что, если Моисей получил Скрижали Завета… от себя будущего?

Рене открывает окно и с наслаждением вдыхает напитанный запахом жасмина воздух гостиничного сада.

От этого занятия его отвлекает телефонный звонок. Звонит Александр.

– Ты забыл про ужин? Скорее, ждем только тебя.

Рене сует лицо под струю холодной воды, чтобы лучше вспомнить, в каком теле и в какой эпохе он живет, потом натягивает шорты и футболку, сует ноги в открытые сандалии.

Александр и Мелисса сидят за столиком у окна. При появлении Рене оба с облегчением встают и идут вместе с ним к «шведскому столу».

Рене потрясенно глазеет на невиданное гастрономическое буйство.

Мы живем в век изобилия.

Еда превратилась в ежедневный праздник, на который мы перестали обращать внимание.

Земля дарит нам свои плоды, животные поят нас своим молоком, кормят своим медом, своей плотью, а нам даже в голову не приходит их благодарить.