Пророчество Великой Сказочницы

– Я обещала Мольту, что с Кэриш всё будет в порядке! – Марина чувствовала себя страшно виноватой. – Я обещала, понимаешь? А ведь Непуния убила Кэриш из-за меня! – она подняла глаза на Эмильду. – Если бы Мольт не вылечил меня, Кэриш была бы жива!

– Зато ты была бы мертва!

– Зато Кэриш и Мольту ничего не угрожало бы! Но я не уберегла Кэриш! – Марина вскочила и схватила Эмильду за шиворот. – Нептуния расправится и со мной, и с Мольтом! Она сделает, что обещала, – она трясла Эмильду. – Нептуния, в отличие от меня, держит слово.

– У нас есть амфора! – Эмильда приблизила лицо к Марининому.

– К черту амфору! Вместе с ее палипотами! Она не поможет, пока мы не переведем заклинание. Чтобы его перевести, нужно время. Которого у нас нет!.. Даже если загоним Нептунию в амфору, Кэриш не оживет!

– …Я не могу на это смотреть, – Солика вернулась, громко хлопнув дверью. – Это страшно, – она прижалась к стене.

…Проскользнув мимо спальни Кэриш, Марина поднялась в Королевскую башню. В комнате дочери Мольта столпилась масса народу, но увидеть мертвую Кэриш было выше ее сил.

Очутившись в комнате, она первым делом врезала по картине с белой лилией. Разряд молнии, которым ответила картина, отбросил ее назад. Благо, окно в комитет располагалось напротив кровати, поэтому приземлилась Марина на мягкое ложе.

– Надумал молнии в меня метать?! – она подлетела к «Белой лилии». – Борто! Где ты? – проорала она в картину.

– Ваше Величество, Вы меня звали? – смешным эльфийским голоском произнес Кристиан.

– Здорово, Борто! – Марина была в ярости.

– Здравствуйте, Ваше Высочество. Вы чем-то встревожены?

– Не то слово, Кристиан, – сказала Марина, подавляя желание выколоть эльфу милые голубые глазки. – Что же ты не предупредил? – она просунула руку в картину и взяла его за горло.

– Я не… кхе-кхе… не предупредил? – задыхался он.

– Не догадываешься, за что я тебя задушу? – процедила сквозь зубы королева.

– Кхе-кхе… за что, Ваше Величество? Неужто я заслужил подобное обращение?

– Тебя повешать надо! – Марина сильнее сдавила горло Кристиана. – Ты меня не предупредил. А ты обязан был предупредить! Это твоя работа!

– Ваше Величество, объясните… – прохрипел Кристиан.

– Ты не знаешь, что произошло в Мартике? Скажи, что не знаешь, и я тебя удавлю!

– Но я не знаю, – лицо эльфа наливалось кровью. – Вы меня задушите, Ваше Величество.

– Разумеется, задушу, – Марина трясла его. Он тонкими ручками вцепился в ее руку и молил о пощаде:

– Отпустите, Ваше Величество… кхе-кхе…

– Чем ты занимаешься на работе? – крикнула она. – Насколько я помню, твоя обязанность – защищать меня и мой дворец!

– Я этим и занимаюсь, Ваше Высочество. В чем Вы меня обвиняете? – осипшим голосом пропищал Кристиан.

– Ты даже не знаешь ничего! – Марина выдернула его из картины.

Он безжизненно повис на уровне лица королевы, вытаращив нежно-голубые глаза.

– Я весь твой комитет разгоню в два счета, а тебя лично повешу на Центральной площади Мрициуса!

– Объясните, Ваше Величество… – крякнул Борто.

Марина крепче сжала горло, пристально глядя на него. Кристиан болтал ногами и жалобно сопел, пытаясь освободиться от королевской удавки. Марина ослабила хватку, и он шмякнулся на пол. Остроконечная шляпа сползла на нос. Быстро очухавшись, он натянул ее на макушку и хотел подняться, но не позволила королева, склонившаяся над ним. Под ее взглядом беззащитный эльф задрожал.

– Не ушибся?

– Н-н-нет, Ваше Величество, – заикаясь, произнес Кристиан. Дрожа и всхлипывая, он виновато опустил голову, хотя не знал, в чем его вина.

– Тебе нелишне удариться, да побольнее, – сказала Марина.

– Я ударюсь обо что прикажете, – трусливо произнес он. – Только не сердитесь, Ваше Величество.

– Это бессмысленно, Кристиан.

Она вышла, оставив эльфа самого на полу. Недоуменно хлопая ресницами, он провел ее взглядом.

Потупившись в мраморные ступеньки, Марина спускалась и настраивалась на непростой разговор с Мольтом. Она решила не идти в обход комнаты Кэриш, а набраться храбрости и зайти – все-таки ей как королеве полагалось это сделать.

«Что я скажу Мольту? Какое оправдание выдумать? Лучше бы я умерла, когда он меня отравил. Теперь понимаю, что чувствует Солика: из-за нее погибла Шанита, а из-за меня – Кэриш. Надо не Борто вешать, а самой повешаться», – такие мысли бурлили в голове, разрывая на части. С тех пор как она обосновалась в Маринии, раздумья о самоубийстве посещали ее регулярно. Она сознавала, что это ненормально, но ничего с собой поделать не могла. Творившееся в ее голове контролировать становилось необычайно сложно, а потрясение за потрясением выводили из равновесия.

…Чья-то жесткая рука сзади схватила Марину за плечо. Она взвизгнуть не успела, как вторая рука в черной кожаной перчатке закрыла ей рот. Она хотела закричать, но даже вдохнуть воздуха не удалось: чьи-то сильные руки сковали ее тело и затащили в образовавшуюся в стене расщелину. Она не видела, кто в нее вцепился и не могла совершить ни малейшего движения. Сердце выскакивало из груди, а в голове билась одна мысль: «Что делать? Что делать? Что делать?»