Прощай, мисс Совершенство

Я замечаю, что подруга называла ее Ви. Я думала, что она для всех Валери. «Ви» звучит куда дружелюбнее, как-то веселее. Я смотрю на нее, как она сидит на капоте, зажав в ладонях чашку кофе.

– Мы еще не.

Она смотрит на меня:

– Вы не что?

– Мы не занимались сексом, – говорю я.

Сестры ведь такое друг другу рассказывают? Именно так надо говорить со старшей сестрой.

– А, – произносит она.

Я улыбаюсь:

– Удивлена?

– Нет! – слишком быстро отвечает она, но потом задумывается. – Ну, вообще-то да.

Она улыбается мне с какой-то надеждой, словно переспрашивая, можно ли мне такое говорить.

– Я просто подумала, ну, вы уже давно вместе.

– Мы вроде как почти, – говорю я. – Когда только начали встречаться. Но тогда мы решили попробовать только потому, что так полагалось, понимаешь? И… в общем, вышло не очень. И мы договорились, что подождем, пока не будем готовы, и этого пока не случилось.

Это – самое личное, что я вообще рассказывала Валери.

– Какое взрослое решение.

– Ты удивлена? – спрашиваю я опять.

– Немножко, – признает она. – Прости.

Я пожимаю плечами:

– Да ничего.

– И не потому, что это ты, – добавляет она. – Просто вам по шестнадцать лет. Я в шестнадцать не была такой разумной.

Мне хочется расспросить ее: шестнадцатилетняя Валери, которую я помню, была воплощением разумности. Однако Коннор уже возвращается, и надо заканчивать разговор.

– Спасибо, – говорит Валери, спрыгивая с капота и делая последний глоток кофе. Мне не нужно спрашивать, за что она меня благодарит. Мне вообще ничего не нужно говорить. Я киваю, поднимаюсь с асфальта и возвращаюсь в машину.

Мы приезжаем в Йорк незадолого до восьми. Валери, облокотившись на оконную раму и положив подбородок на руку, молча везет нас по вечерним улицам к себе домой. Даже после нашего короткого задушевного разговора о Конноре она наверняка думает, что все это большая ошибка, что ей меня терпеть еще три дня, что я худшая сестра в мире. А ведь я ей еще даже не рассказала о Глазго.

Мне кажется, надо что-то сказать, разрядить обстановку, но я не знаю что. Коннор тоже молчит, изредка прокашливаясь. Да, какая-то неловкая поездка получается.

– Ну вот и приехали, – говорит наконец Валери.

Мы припарковались на невзрачной улице у невзрачного дома с террасой. У двери стоит статуя гномика с трубкой в руке, в окне – агитационный плакат партии зеленых.

– Очень мило, – говорю я, и Валери смотрит на меня так, словно думает, что я иронизирую. – Эм. А твои соседи дома?

– Нет, сейчас нет. Эмма осталась на ночь в библиотеке. Хло уехала домой на неделю. Говорит, там легче готовиться к экзамену, да и живет она недалеко. Ниш на работе, но, может, вернется позже, если не останется у бойфренда. Ну, пошли. – Она отстегивает ремень и открывает дверь, не глядя на меня. Может, почувствовала, что мне теперь интересно: не тот ли это бойфренд, с которым она когда-то переспала.

Я оборачиваюсь к Коннору.

– Все в порядке? – улыбается он.

Слава богу, что он поехал с нами.

– Ну, более-менее, – отвечаю я.

Мы выходим из машины и идем за Валери. Она достает ключ.

– Я покажу вам… – начинает она, но дверь распахивается, и на пороге появляется высокая фигура с улыбкой до ушей. Она, топоча, спускается по ступенькам.

– Привет! – говорит фигура, останавливаясь прямо передо мной и излучая жизнерадостность.

После душной тишины в машине это просто как глоток свежего воздуха.

– Ви! Это Иден?!

Ви.

– Ага, – говорит Валери. – А где ты…

– Я так рада познакомиться! – перебивает ее фигура, протягивая мне руку. Я в каком-то одурении ее пожимаю. – Я Эмма. А это Коннор, да? Привет!

– Что случилось с библиотекой? – спрашивает Валери, стряхивая прядь с лица.

– Я решила сделать перерыв. Хотела познакомиться со знаменитой Иден. – Она улыбается мне. – Поверить не могла, когда Ви написала, что ты приедешь! Целых три года! И еще вся эта хрень, что творится с твоей подругой!

– Эм-м… – говорю я.

– Ви тебе рассказала, что я тоже трахалась с учителем?

Мы все еще стоим на пороге. Коннор смущенно покашливает.

– Хм…

– Мне было девятнадцать. Вернулась домой на Рождество. Увидела его в клубе перед самым Новым годом. Мне он всегда нравился, и я такая подумала, ну, Эмма, детка, давай!

– Эмма… – говорит Валери.

– Пока не попробуешь, не узнаешь, какая это тупая идея на самом деле. Чуваку было за тридцать! И хрен крошечный. – Она хихикает, глаза у нее искрятся, и я ничего не могу поделать: хохочу вместе с ней. Я перевожу взгляд на Коннора. Он весь покраснел.

– Ну что ж, век живи, век учись, так? Сумки у вас есть? Дайте помогу занести внутрь. Ви! Пока тебя не было, мы устроили вечеринку. Ты пропустила, как Барсук свалился с лестницы! С ним все хорошо: всего пара швов, и он говорит, что шрамы мужчину украшают.

– Швов? – повторяет Валери обеспокоенно.