Прощание славянки

7 февраля 8-я немецкая армия перешла в наступление в направлении Августова, а 8 февраля нанесла удар 10-я немецкая армия в направлениях на Вержболово и Сувалки.

17 февраля немецкая 8-я армия после тяжелых боёв у Лыка заняла Августов.

В результате наступления немцам удалось окружить в Августовском лесу 20-й корпус генерала Булгакова.

В течение 10 дней он доблестно отбивал в заснеженных Августовских лесах атаки германских частей, мешая им вести дальнейшее наступление.

Израсходовав весь боезапас, остатки корпуса в отчаянном порыве атаковали немецкие позиции в надежде пробиться к своим.

Опрокинув немецкую пехоту в рукопашной схватке, русские солдаты геройски погибли под огнем германских орудий.

«Попытка прорваться была полнейшее безумие, — описывал сражение немецкий военный корреспондент Р. Брандт. — Но это святое безумие — геройство, которое показало русского воина в полном его свете, которое мы знаем со времен Скобелева, времен штурма Плевны, битвы на Кавказе и штурма Варшавы!

Русский солдат умеет сражаться очень хорошо, он переносит всякие лишения и способен быть стойким, даже если неминуема при этом и верная смерть».

Благодаря этому мужественному сопротивлению, 10-я армия сумела к середине февраля вывести из-под удара большую часть своих сил и заняла оборону на линии Ковно-Осовец.

Северо-Западный фронт устоял, а затем сумел частично восстановить утраченные позиции.

Путь германским войскам в юго-восточном направлении был закрыт.

Зима и весна 1915 года были отмечены и еще одним трагическим событием.

В конце января на территории левобережной Польши (Болимово) немцы впервые применили химическое оружие на русском фронте.

Германская артиллерия выпустила около 18 тысяч 15-сантиметровых гаубичных осколочно-химических снарядов типа «Т» по частям 2-й русской армии, преградившей пути к Варшаве 9-й армии генерала Августа Макензена.

Снаряды обладали сильным бризантным действием и содержали раздражающее вещество — бромистый ксилил.

Однако русским войскам повезло: из-за низкой температуры воздуха в районе обстрела и недостаточного массирования стрельбы русские серьезных потерь они не понесли.

Через две недели немцы предприняли новую газовую атаку и против русских войск.

Командующие русскими армиями поставили вопрос о контрмерах.

Ставка ответила: «Верховный Главнокомандующий относится к употреблению химических снарядов отрицательно».

Как видите, даже такому жестокому человеку, каким был великий князь, претило вести неджентльменскую войну.

Справедливости ради надо отметить, что впервые они применили его еще 27 октября 1914 года на одном из участков фронта.

Особого успеха немецким войскам достичь не удалось, образовывавшаяся после взрыва снаряда раздражающая пыль не наносила особого вреда противнику.

Понятно, что немцы этим обстрелом не ограничились, в апереле они применил химическое оружие на Западном Фронте, под Ипром, а 31 мая начали уже широкомасштабную химическую войну на русском фронте.

Потери русских газотравленными составили 9036 солдат и офицеров, из них погибло 1183 человека.

За этот же день потери от стрелкового оружия и артиллерийского огня германцев составили 116 бойцов.

Такое соотношение потерь заставило царское правительство снять «розовые очки» задекларированных в Гааге «законов и обычаев сухопутной войны» и вступить в химическую войну.

Хотя последствия газовых атак невероятно преувеличивались, нельзя было допустить, чтобы войска угнетались оружием, которое было только у врага.

«Верховный Главнокомандующий, — присала Ставка по этому поводу в июне военному министру, — признает, что, ввиду полной неразборчивости нашего противника в средствах борьбы, единственной мерой воздействия на него является применение и нашей стороной всех средств, употребляемых противником».

И снова хочеться заметить, что в погоне за победой любой ценой к варварским методам ведения войны обратились не «дикие» русские, а «просвещенные» европейцы.

Ни одному русскому генералу не пришло даже в голову предложить воевать с противником с помощью газов.

А вот соотвечественники Гете, Генделя, Баха и Шиллера, не задумываясь, отдали приказ обстреливать русские позиции химическими снарядами.

Глава II. «Никогда я не был на Босфоре…»

Мы уже говорили о том, что истинные интересы России к началу мировой войны лежали отнюдь не в Восточной Пруссии и Галиции, а на юге, в зоне Проливов.

И это было, если так можно выразиться, историческим требованием.

Чуть ли не с 1453 года, времени взятия Константинополя турками, Россия мечтала о возвращении православной столицы мира под сень православного креста.

Мессианская идея освобождения Второго Рима от иноверцев вдохновляла крестовые походы русского воинства.

Возврата православной столицы мира желала вся Россия.

С древнейших времен столица Византии волновала умы вождей северных дружин, прельщая возможностью богатой добычи и успешной торговли.

Для молодого русского государства Царьград имел особое значение.

Удачный поход 860-го года на столицу Византийской империи привел к утверждению Руси на международной арене.