Прощание славянки

Если мы сможем получить их от Франции и Британии, борясь с Германией, тем лучше; если нет, будет лучше получить их в союзе с Германией против всех остальных. Если мы потерпим поражение в этом вопросе, вся Россия спросит нас: за что наши братья проливают кровь?»

Разумеется, это была крайняя (и нехарактерная) точка зрения.

Россия твердо сохраняла союзническую лояльность, и далеко не все в России так рьяно стремились овладеть Константинополем.

Более того, восходящая звезда русской стратегии генерал Алексеев склонялся к заключению сепаратного мира с Турцией ради высвобождения Кавказской армии для решающей битвы против Германии.

Россия и Запад должны были либо сокрушить Германию, либо погибнуть.

«Любая другая цель, — писал Алексеев, мираж; гораздо важнее возвратить Курляндию, чем завладеть Проливами».

В результате всей этой военно-дипломатиечской возни 13 марта 1915 года британский посол сообщил царю, что британское правительство готово дать необходимые гарантии относительно Константинополя при условии установления там свободы прохода для всех торговых кораблей и транзитных товаров, перевозимых из нерусских государств, прилегающих к Черному морю.

Помимо этого Россия должна была обещать оказать все возможное влияние, чтобы стимулировать вступление в войну Румынии и Болгарии.

Размышляя над будущим, британский посол сказал царю, что после войны Россия и Англия будут самыми могущественными державами мира.

Они должны заранее добиться гармонии в отношениях между собой.

С решением персидского вопроса исчезает последний источник трений между ними, их согласие создаст новый мировой порядок.

Царь согласился приложить все силы для установления такого порядка.

Он попросил передать в Лондон, что принимает английские условия и что его лояльность союзу неизменна.

Союзническая близость на самом высоком уровне дала свои результаты, и 20 марта 1915 года британское правительство подписало секретное соглашение с Петроградом.

Оно соглашалось на аннексию Россией Константинополя, владение Босфором и Дарданеллами, половиной турецких владений в Европе в ответ на российское согласие на любой желательный Лондону вариант раздела оттоманских владений.

Как известно, Дарданельская операция закончилась для Союзников полным провалом.

Тем не менее, известные выгоды из нее и Лондон, и Париж извлекли.

И, надо заметить, не малые.

Соглашение 1915 года по Проливам способствовало упрочению анти-германской коалиции.

Союзники России обрели определенную уверенность в активном участии ее вооруженных сил против германской коалиции до победоносного окончания войны.

Россия, в свою очередь, надеялась с помощью могущественных союзников решить одну из самых важных задач своей внешней политики.

В то же самое время несоответствие этой грандиозной цели войны имеющимися в ее распоряжении военным и материальным средствам ставлио Россию в еще большую зависимость от союзников.

Более того, это соглашение еще больше ослабило позиции России в отношеиях со своими партнерами, которые, не стенсняясь, принялись еще больше использовать ее в кризисных ситуациях в качестве средства давления на своего союзника, дабы склонить его к уступкам.

Если называть вещи своими именами, то вся эта эпопея напоминала охоту на живца, где в качестве последнего использовлись Проливы.

Выход России из войны, или, хуже того, переориентировка её на Германию, грозил крахом Антанте.

В английских правящих кругах возник раскол по этому вопросу.

Уинстон Черчилль предлагал ограничиться общими заверениями русским о симпатии к поставленным вопросам;

Бонар Лоу уверял, что «если Россия будет иметь всё, что она пожелает, результатом явится отчуждение Италии и балканских государств».

Им возражал сэр Эдуард Грей, который указывал, что если Англия не поддержит Россию в вопросах о проливах, то её поддержит Германия, и тогда сепаратный мир между ними неизбежен.

— Абсурдно, — говорил Грей, — что такая гигантская империя, как Россия, обречена иметь порты, перекрытые льдами на протяжении значительной части года, или такие порты, как на Черном море, которые закрыты в случае любой войны…

В результате мнение Грея победило в британском кабинете.

Его поддержал и Ллойд Джордж, который полагал, что за Константинополь и проливы русские будут готовы на огромные уступки в других вопросах.

— Русские, — заявил он, — настолько стремятся овладеть Константинополем, что будут щедры в отношении уступок во всех прочих местах…

Как это ни печально, он оказался прав, и привыкшая често исполнять свои обещания Россия на этого самого живца попалась.

Уже весной 1915 года союзники использовали Россию во время переговоров с Италией о присоединении ее к Антанте.

Они поддержали притязания Италии на значительную часть Далмации с полуторамиллионым славянским населением, удовлетворение которых являлось условием ее вступления в войну.

Выполнение итальянских требований в ущерб братской союзной Сербии подрывало политические позиции России на Балканах и наносило удар по ее престижу среди славянского и христианского населения полуострова.