Прощание славянки

Только после столь резких шагов персидское правительство предприняло ряд мер в обратном направлении.

Тегеран покинул германский посол принц Генрих Рейсский и весь его персонал, наиболее одиозные сторонники персидско-германского сближения, а также австро-германский и турецкий послы.

В кабинете появились три сторонника сближения с Россией и Англией: военный министр престарелый принц Сапехдар, министра внутренних дел Ферман-Ферма, третий русофил и англофил стал министром без портфеля.

В это же время в район Тегерана подтянулись отряды воинственных бахтиаров, сарбазов и других кочевников, воодушевлявшие друг друга призывами уничтожить русскую бригаду в Казвине.

Вокруг Хамадана и на перевале Султанбулаг под руководством турецких и германских офицеров полным ходом строились оборонительные укрепления.

Юный Султан-Ахмед-шах собирался отбыть в священный Кум, где граф Каниц создал два пронемецких комитета: «национальной обороны» и «защиты ислама».

Едва появившись на свет, комитеты принялись выпускать многочисленные воззвания с призывами к правоверным взяться за оружие.

После прибытия шаха в Кум было решено провозгласить «джихад», со всеми вытекающими последствиями — убийством иноверцев, грабежами их собственности и т. д.

Таким образом, Персия оказывалась автоматически втянутой в войну на стороне Германии и Турции.

До трагической развязки счет пошел на дни.

В сентябре 1915 года в Тифлис прибыл великий князь Николай Николаевич на пост командующего Кавказским фронтом.

С его приездом штаб Кавказской армии занялся разработкой операции по вводу в Персию экспедиционного кавалерийского корпуса.

Предложенный министром иностранных дел Сазоновым вариант пассивных действий (размещение основных сил в районе Тегерана только для контроля за обстановкой в столице) великий князь и командующий Кавказской армией Юденич сочли ошибочным.

Они разработали другой план. С высадкой корпуса они намеревались поставить шахскому правительству ультиматум об удалении из Персии всех агентов вражеских держав, одновременно направить достаточные силы в Хамаданский и Керманшахский районы, чтобы прервать сообщение противников Антанты внутри страны с Турцией.

Не исключалось в дальнейшем проведение активных действий по интернированию и уничтожению вражеской агентуры в наиболее неблагополучных районах.

В начале октября началось формирование корпуса.

Успех предстоящей операции во многом зависел от верного выбора кандидатуры командира, популярного, решительного и хорошо знающего Восток.

Именно таким был начальник 1-й Кавказской казачьей дивизии генерал от кавалерии Николай Баратов.

Выпускник Николаевской академии Генерального штаба, он с 1907 года служил начальником штаба 2-го Кавказского армейского корпуса.

В 1914 году Баратов принял 1-ю Кавказскую казачью дивизию — одно из самых боеспособных соединений Кавказской армии.

С ней отличился в Сарыкамышской операции декабря 1914 года. Ярко проявил себя он и на заключительном этапе Алашкертской операции лета 1915 года.

Это был смелый до дерзости и предельно расчетливый военначальник, главную ставку делавший на быстроту и скрытность маневра, ошеломляющую внезапность удара.

В довершение ко всему, он не страдал поразившим значительную часть русского генералитета раболепием перед высочайшими особами.

Весьма показателен в этом отношении следующий эпизод с самим великим князем.

Прибыв в 1915 году на Кавказ, великий князь первым делом объехал войска фронта.

В полках и дивизиях по правилу горского гостеприимства ему накрывали дастархан — походное угощение.

Так было сделано и в штабе Баратова.

Николай Николаевич — тонкий знаток кавказских обычаев и неистощимый в застольных речах собеседник — взял на себя роль тамады.

Посреди застолья великий князь, то ли забыв кавказский обычай, по которому без разрешения тамады никто не может обратиться к присутствующим с тостом, то ли не пожелав с ним считаться, вдруг встал и начал говорить.

— Извините, Ваше Высочество, — перебил его Баратов, — Вы оштрафованы!

На недоуменный вопрос великого князя, в глазах которого зажглись недобрые огоньки, Николай Николаевич спокойно ответил лаконичным, но достаточно емким пояснением о сути этого кавказского обычая.

А затем он предложил Николаю Николаевичу подвергнуться штрафу — осушить большой кубок вина.

И произошло неслыханное. Отличавшийся грубостью в отношениях с подчиненными (как поговаривали, порой дело доходило даже до рукоприкладства) великий князь без малейших возражений покорился.

20 октября 1915 года командующий Кавказской армией, ссылаясь на телеграмму министра иностранных дел о необходимости усилить Казвинский отряд, донес в Ставку, что им сделано распоряжение о командировании в Персию экспедиционного корпуса силой в 2 пехотных батальона, 2 дружины ополчения, 39 казачьих сотен и 20 орудий во главе с генералом Баратовым.

Общая численность войск Баратова в начальный период операции составила 8 тыс. человек.

Им была поставлена задача «до объявления войны занять Тегеран с целью закрепления политического положения России в Персии».