Простая речь о мудреных вещах

«Однажды, сидя в келье с нашим духовником, – рассказывал мне соловецкий игумен Досифей, живший на покое в Симоновом монастыре в 40 годах. – мы разговаривали о смерти. “Как поживает теперь на том свете наш отец Иона (не задолго перед тем скончавшийся)? – сказал старик. – Вот если б он пришел к нам оттуда и рассказал”. “Хорошо бы, – отвечал я, – да оттуда не скоро придешь! До самой близкой звезды много тысяч верст от земли”. “Отчего же бы не придти”, – продолжал он. “Ну да приди ты ко мне, если так, я приказываю тебе, как архимандрит”. Старик задумался и начал было отнекиваться, а я настаивал. Через полгода мы разговорились опять о смерти, и я повторил ему свое предсказание. Случилось так, что старик через год действительно занемог и, чувствуя приближение смерти, изъявил желание посхимиться. Он прислал меня тогда спросить об имени, которое он желал прежде принять, а теперь позабыл, я велел исполнить его желание и нарек его Виссарионом. Посхимленный вскоре скончался. Не помню, через сколько дней, ложусь я спать и вдруг вижу во сне, что иду в комнату покойника, и нахожу ее неприбранною, между тем как наяву я приказал убрать ее для вновь назначенного духовника. Сержусь на сторожей, а они отвечают мне, что старец жив. “Как жив, – закричал я на них, – зачем же вы хоронили его? Что скажут теперь о нашем монастыре, узнав, что мы живых хороним?” В эту минуту вижу, отворяется дверь из соседнего покоя, покойник выходит оттуда, и говорит мне: “Силен бо есть Бог поставить (умершего) в живых”. Я проснулся. Вот каким образом монах исполнил мое приказание и приходил ко мне с того света!»

* * *

В 30 годах в Севастополе служили два офицера, отличные моряки, Патиниотти и Тригони, очень дружные между собою. Последний, отправляясь в какую-то экспедицию, приходит к своему другу и говорит ему. «Послушай, я отправляюсь в море. Мало ли что может случиться. Дай мне слово исполнить, о чем я попрошу тебя». «Можешь ли ты сомневаться во мне, – отвечает Патиниотти, – скажи, чего ты хочешь?» «В случае моей смерти женись на моей вдове и будь отцом моему сыну». «Помилуй, что ты бредишь! Экспедиция твоя небольшая. Ты воротишься, да ты же и мастер плавать». «Толковать об этом нечего – я прошу тебя, и ты должен дать мне слово». «Пожалуй, если тебе это нужно для твоего успокоения». Друзья расстались. Прошло несколько месяцев. Вдруг Патиниотти видит во сне Тригони, который говорить ему: «Ты должен исполнить свое обещание и жениться». Проснувшись, он счел этот сон действием воображения. Между тем об экспедиции ничего не было слышно. Вскоре он увидел во сне Тригони в другой раз с тем же напоминанием, – и тогда же получено было в адмиралтействе известие, что друг его действительно утонул. Обещание было исполнено.

(Рассказ сенатора А.И. Казначеева, который знал лично в Крыму обоих друзей).

* * *

Поэт Дельвиг, незадолго до смерти, сидел вечером у своих хорошо знакомых – какого-то богатого помещика, охотника до цветов, и его жены. Разговорились о видениях, о явлениях с того света. «Хотите, я к вам приду?» – сказал Дельвиг. «Придите!» – отвечали ему…

Разговор этот был забыт. Ему не придали никакого значения. Когда умер Дельвиг, спустя некоторое время, помещик, приятель поэта, сидел с женою вечером, и разговаривал о том, как недавно, чуть ли не на том же стуле беседовал с ними Дельвиг. Говоря об этом, помещик вставал, прохаживался по комнате и заглядывал в залу, где был балкон, куда в известное время выставлялись цветы. Ему показалось, что перед дверьми стоит большой куст роз как бы забытый. Была темная пора вечера, когда еще не зажигают огня, и предмета, который стоял перед дверьми балкона, разобрать хорошо было нельзя. Когда разговор несколько умолк, помещик пошел к воображаемому кусту цветов, дабы его осмотреть; и увидел перед собою фигуру Дельвига в сюртуке, со сложенными на груди руками. Он бросился к жене, проговорив быстро: «Воды! воды!» – Она заметила его бледность, заглянула в залу и также увидела Дельвига. Потом призрак пропал.

* * *

«Слышано, – пишет мне Н.В. Берг, – в начале пятидесятых годов от М.А. Дмитриева, у него в доме. Многие из присутствовавших были знакомы с упоминаемым лицом».

Этот случай, с некоторыми вариантами, но в главном сходно, описан в воспоминаниях прошедшего, И.В. Селиванова, слышавшего о нем от самой К.Г. Левашовой, жены Л.Н. Левашова, лица, слишком известного в Москве.

* * *

Княгиня N. N., похоронив своего мужа, питала желание увидеть его во сне. На девятый день, легши спать, она вдруг почувствовала, что над нею кто-то как будто носится, и ей понималось внутренне, что это был дух покойного.

(Рассказано мне ею самой).

* * *