Прости, я притворялся

Стоило мне войти в дом – в прихожую выглянул папа. Вид у него был хмурый, но трезвый, что не могло не радовать.

– Я уже собирался идти тебя искать, – проскрежетал папа, внимательно меня оглядывая. – Почему не отвечаешь на звонки?

– Что? Ты звонил? – Я выудила из сумочки телефон, чтобы проверить, почему не слышала звонков. – Ой, батарея села, оказывается. Извини.

Он оперся о косяк, сложил руки на груди.

– Будь пока осторожней, ладно? Я за тебя волнуюсь.

– Из-за грабителя? Да, это, наверное, какой-нибудь отдыхающий перепил и…

– В нашем районе произошло уже два нападения на женщин. А тебя вечно где-то носит по темноте, – отец ворчал, но я чувствовала, что руководит им страх за меня.

– Хорошо, я буду предельно осторожной, – пообещала я.

Он хотел уйти в комнату, но замешкался, снова посмотрел на меня.

– С кем гуляла?

– Со знакомым.

– Небось, с тем мажором, что был у тебя утром? – Папа сделал паузу, выжидая, когда я подтвержу или опровергну его слова. Я молчала.

– Он мне не нравится, – сказал папа, еще больше нахмурившись.

– Почему?

– Он выглядит как человек, которому есть что скрывать.

– У нас у всех свои тайны.

– Может быть… Но твой мажор из особой породы людей, с ним лучше держать ухо в остро. И я точно видел его уже где-то, – произнес папа и задумался. – Почему он это отрицает? Тут явно что-то не чисто. Надо обязательно вспомнить, где мы встречались.

– По-моему, у тебя просто дежавю, – пробормотала я.

Папа ушел в свою комнату, а я переоделась и обосновалась на кухне. Сварила суп, сделала салат, а потом немного посмотрела телевизор. К последнему я довольно равнодушна, но сегодня он помогал мне отвлечься от мыслей о Романе. Я бездумно щелкала каналы, с нездоровой сосредоточенностью внимала рекламе. И все для того, чтобы прогнать воспоминания о сегодняшнем поцелуе, так и норовящие вспыхнуть в голове в катастрофической отчетливости.

– Ты чего не ложишься? – Папа снова явился меня воспитывать.

Иногда на него находило. В последнее время, правда, не часто.

– Сейчас лягу, – пообещала я, и в этот же момент в прихожей запиликал звонок.

Это было так неожиданно, что мы с папой даже вздрогнули.

– Кого это принесло так поздно? – Отец нахмурился, тяжелым шагом пошел в прихожую.

Я бросилась за ним, обогнала и, нацепив шлепки, завозилась с замком.

– Сиди тут, – сурово буркнул папа, отодвигая меня от двери.

– Но почему?

– Оставайся дома, – грубо проскрежетал он, обуваясь.

Видимо, истории об ограблениях его и впрямь сильно насторожили. Вздохнув, я отступила: не хотелось ссориться.

Папа вышел во двор и пошел к калитке. Я не удержалась, тоже высунула нос из дома. Потом, осмелев, вообще вышла на крыльцо. Папа отпер калитку, и к нему бросилась какая-то тень, что-то тихо-тихо ему сказала.

Я занервничала. Уличный фонарь, к сожалению, просто тонул в кроне тутовника, потому было трудно различить все то, что происходило у калитки. И расслышать мне тоже ничего не удавалось, как я не напрягала слух.

Папа и наш визитер переговаривались почти минуту, а потом наконец пошли к крыльцу. И я с удивлением поняла, что за отцом идет Тамара Сергеевна – растрепанная и испуганная.

– Что случилось? – спросила я, умирая от любопытства.

– Телефон! – потребовал папа. – Дай телефон: Тамаре надо срочно позвонить в банк.

Я сбегала в комнату за мобильником. Он, к счастью, уже зарядился. Вот только денег на нем было немного – хватит ли?

Разблокировав телефон, я быстро передала его Тамаре Сергеевне. Та двигалась как-то неуклюже, и я заметила, что руки у нее ходят ходуном.

– Иди на кухню, Тома, чтобы мы тебе не помешали, – велел отец.

Соседка подчинилась, и папа тут же затворил за ней дверь. Мы с ним остались в прихожей.

– Что случилось? – снова спросила я.

– Не зря меня целый день мучили дурные предчувствия, – сказал папа. – Этот паршивец и правда терся где-то рядом. И вот, смотри, напал на Тамару.

– Ты про грабителя?

– Про него. Он подкараулил Тому метрах в ста отсюда, забрал сумку и украшения.

– Какой ужас!

– Это точно! В сумке были ключи от дома, телефон, банковская карта…

Я вспомнила, что не заперла дверь. Раньше бы меня это не сильно напрягло, а тут сердце сразу екнуло. Я быстро исправила свою оплошность и на всякий случай еще и щеколду задвинула.

– Надо в полицию позвонить, – вдруг сказал папа. – Сейчас наберу им со своего.

Он ушел в свою комнату, а я в растерянности замялась в прихожей. К счастью, долго торчать без дела мне не пришлось. Через пару минут Тамара Сергеевна отворила дверь на кухню и, заметив меня, попыталась улыбнуться.

– Папа звонит в полицию, – предупредила я.

Соседка вздрогнула, втянула голову в плечи: кажется, ее напрягла папина самодеятельность. Но, немного подумав, она заставила себя вздернуть подбородок.

– И правильно, да! – воскликнула Тамара Сергеевна. – Этого гада обязательно нужно поймать, чтобы больше никто не пострадал.

– Хотите, сделаю вам чаю? – предложила я.

Она благодарно кивнула и присела за стол. Вид у нее был не очень: лицо словно полностью утратило краски. Я приготовила чай покрепче, добавила туда щепотку мяты.