Прости, я притворялся

– Обрати внимание на полку справа, – попросил Матвей. – Там стоит камера, она включается, когда срабатывает датчик движения, и отсылает на мой телефон уведомление о запуске.

Я повернула голову в указанном им направлении: на полке стоял странный предмет вроде шара на ножке. Это и есть камера?

– Ты следишь за мной? – спросила я, подходя к полке ближе.

– Я не специально. Я поставил эту камеру, чтобы наблюдать за квартирой в момент отлучек.

Я напряглась, стала вспоминать, как раньше вела себя в прихожей. Кажется, в прошлый раз я поправляла тут лифчик: надела неудобный, косточка врезалась в грудь.

– Спасибо, что сказал, – пробормотала я, покраснев, и тут же убежала из прихожей на кухню.

– Ты не думай, я не смотрю записи, – стал оправдываться Матвей. – Сегодня первый раз.

По голосу было понятно, что он нагло врет.

– Извини, я не могу с тобой долго разговаривать. У меня сегодня еще уроки, – сказала я. – Ты чего хотел?

– У тебя с собой те конфеты, которые ты нашла у меня в шкафу?

– Да, а что?

– Вытряхни их, пожалуйста, в какую-нибудь тарелку, – попросил Матвей.

– Зачем?

– Увидишь.

Мне было непонятно, что он задумал, но так как хотелось быстрей завершить разговор, я подчинилась. Достала из сумки баночку с конфетами, из шкафчика – блюдце; одной рукой было нелегко справляться, но вторая была занята телефоном. Кое-как отвинтив крышку, я начала высыпать конфеты. Они звонко застучали по фарфору. Желтые, зеленые, розовые… Настоящий сладкий фейерверк!

Когда почти все драже уже очутилось на блюдце, из баночки выпал ключ. Небольшой, с кружевной головкой и узорчатой бородкой.

– Ну? – поторопил Матвей.

– Тут ключ, – глупо таращась в блюдце, сказала я.

– Ага, это от сундука, стоящего на подоконнике в моей спальне. Иди туда и открой сундук – в нем сюрприз для тебя.

– Зачем?

– Что зачем? – не понял Матвей.

– Зачем ты все это делаешь?

– Просто хочу тебя немного развлечь.

– Не надо. Мне не надо никаких сюрпризов, Матвей, правда. Прекрати это.

Он вздохнул и заговорил со мной вкрадчиво, как с капризным ребенком:

– Это и так мой последний подарок, не волнуйся.

Я не двинулась с места, мне было чудовищно стыдно перед Настей. Стыдно за то, что я не умею держать дистанцию и устанавливать границы. Наверное, я и правда плохая подруга.

– Я не буду брать твой подарок, извини, – тихо сказала я, осторожно ссыпая конфеты обратно в баночку.

– Из-за Насти?

– Да.

Матвей еще раз вздохнул.

– Неужели тебе совсем не интересно, что я для тебя приготовил?

Мне еще как было интересно. Дурацкое любопытство разыгралось не на шутку, но я не хотела идти у него на поводу.

– Спасибо, но я не буду открывать сундук, – твердо сказала я.

Матвей тут же решил перейти к манипуляциям.

– Когда я вернусь, я просто выкину его, – сообщил он. – Твой подарок отправится на помойку, слышишь, Мия?

– Это твое решение, – буркнула я, ощущая дурацкое чувство вины. С детства меня учили ценить чужие усилия, вложенные в то, чтобы сделать мне приятно. Но сейчас я просто не могла принять подарок.

– Хотя бы узнай, что внутри, – взмолился Матвей.

– Нет.

Я подхватила Борьку, прижала его к груди так крепко, словно искала у него поддержки. Борьке было не очень удобно, но он терпел.

– Ты можешь погубить кое-что по-настоящему прекрасное, – с искренним сожалением произнес Матвей. – Подумай об этом, Мия. Подумай хорошенько.

– Мне надо идти. Пока! – буркнула я и сбросила вызов.

Сердце почему-то колотилось бешено. Я положила телефон на стол и освободившейся рукой достала из холодильника кастрюльку с вчерашней курицей. Вечером я специально сварила еды побольше, чтобы хватило еще и на утро. Сейчас остатки надо было только разогреть. Я поставила кастрюлю на плиту, а потом, почесывая Борьку за ухом, стала бродить с ним по квартире.

Ноги сами принесли меня в спальню – к сундуку. Тот был словно из фильма про пиратов – массивный, весь в железных заклепках, с потертыми боками и крышкой. Я провела по крышке пальцами, потом принюхалась. От сундука пахло сандаловым деревом и морем. Борька спрыгнул на подоконник, потерся о сундук спинкой.

– Твой хозяин – идиот! – обиженно хмыкнула я. – Говорят, ему: не надо подарков, а он не слушает.

Ладони у меня чуть похолодели, а в груди разлилось странное волнение.

Ох, до чего же любопытно узнать, что внутри сундука! Но нельзя. Некрасиво по отношению к подруге.

Вздохнув, я развернулась на пятках и заставила себя вернуться на кухню. Бульон в кастрюльке уже булькал. Я сняла ее с плиты и выложила куски курицы в Борькину миску. Пока еда остужалась, я вымыла посуду и достала из морозилки размораживаться кусок рыбы для кошачьего ужина.

Борька прибежал на кухню сразу за мной и, пока я хлопотала по хозяйству, путался под ногами. Он уродился весьма общительным малым.

Я пыталась делать вид, что потеряла к сюрпризу в сундуке всякий интерес, но взгляд то и дело соскальзывал на стол, на ключ, на нем лежащий. Вот же Матвей выдумщик! Я даже не представляю, что он мог запихать в свой сундук. Украшение какое-нибудь? Книгу? Что-то полезное в хозяйстве?