Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

видимости, совершенно невероятные, безосновательные, но уже неистреби-мые надежды, они затмили даже надежду на Варнаву. Если он хотел им следовать — а иначе он не мог, — то ему надо было собрать все силы, не заботиться ни о чем другом — ни о еде, ни о жилье, ни о местном начальстве, ни даже

о Фриде, хотя основой всего была именно Фрида и его интересовало только

то, что имело отношение к ней. Ради нее он должен стараться сохранить эту

должность, потому что это устраивало Фриду, а раз так, значит, нечего было

жалеть, что приходится терпеть от учителя больше, чем он терпел бы в иных

обстоятельствах. И все это было не так уж страшно, все это были будничные

и мелкие жизненные неприятности — сущие пустяки по сравнению с тем, к чему стремился К., а приехал он сюда вовсе не для того, чтобы жить в почете

и спокойствии.

И потому с той же поспешностью, с какой он побежал было в трактир, он

по новому приказу, так же торопливо, готов был взяться за уборку комнаты, чтобы учительница со своим классом могла опять перейти сюда. Но убирать

надо было как можно скорее, потом К. должен был все же принести завтрак

учителю — тот уже сильно проголодался. К. уверил его, что все будет сделано

по его желанию, учитель некоторое время наблюдал, как К. торопливо убрал

постель, поставил на место гимнастические снаряды и моментально подмел

пол, пока Фрида мыла и терла кафедру. Учителя как будто удовлетворило их

рвение, он еще указал К.,что за дверями лежат дрова для топки — к сараю он, очевидно, решил его не допускать, — и потом, пригрозив, что скоро вернется

и все проверит, ушел к своим ученикам.

Фрида некоторое время работала молча, потом спросила К., почему он теперь во всем так слушается учителя. Спросила она явно из сочувствия, от хорошего отношения, но К., думая о том, что Фриде, хотя она раньше и обещала, не удалось избавить его от самодурства и команд учителя, ответил ей коротко, что, раз он взялся за эту работу, значит, он и должен делать все как полагается.

Снова наступило молчание, но потом К., вспомнив именно после этого корот-кого разговора, что Фрида давно уже погрузилась в какие-то грустные мысли, особенно во время разговора с Хансом, внеся дрова в комнату, спросил ее прямо, о чем она так задумалась. Медленно подняв на него глаза, она сказала, что

ни о чем она определенно не думает, только вспоминает хозяйку и некоторые

ее справедливые слова. А когда К. стал настаивать, она сначала отнекивалась

и только потом ответила подробно, не бросая при этом работы, правда, не от

излишнего усердия, потому что работа ничуть не двигалась вперед, а лишь для

того, чтобы не смотреть К. в глаза. И она рассказала К., что сначала слушала

306

ф. кафка

его разговор с Хансом спокойно, но некоторые фразы К. заставили ее встрепе-нуться, глубоко вникнуть в суть его слов и как после этого его слова все время

подтверждали те предостережения, которые ей делала хозяйка, хотя она никак не хотела верить в их справедливость. Рассердившись на эти общие фразы

и ее плаксивый голос, который больше раздражал, чем трогал его, а больше

всего разозлясь на то, что хозяйка трактира снова вмешивалась в его жизнь

уже через воспоминания Фриды, так как лично ей до сих пор это не удавалось, К. швырнул на пол охапку дров, уселся на нее и уже всерьез потребовал полной ясности.

— Очень часто, — начала Фрида, — уже с самого начала, хозяйка пыталась

вызвать у меня недоверие к тебе, хотя она вовсе не утверждала, что ты лжешь, наоборот, она говорила, что ты простодушен, как ребенок, но настолько от-личаешься от всех нас, что, даже когда ты говоришь откровенно, мы с трудом

заставляем себя поверить тебе, но если нас заранее не спасет добрая подруга, то горький опыт в конце концов выработает у нас привычку верить тебе.

Она и сама поддалась этому, хоть и видит людей насквозь. Но, поговорив с тобой в последний раз, тогда, в трактире «У моста», она наконец — тут я только повторяю ее злые слова — раскусила твою хитрость, и теперь тебе уже не

удастся ее обмануть, как ты ни старайся скрыть свои намерения. Впрочем, ты

ничего не скрываешь, это она твердит все время, а потом она мне еще сказала: ты постарайся при случае как следует вслушаться в то, что он говорит, —

не поверхностно, мимоходом, нет, ты прислушайся всерьез, по-настоящему.

Она и сама так сделала, и вот что она выведала насчет меня. Ты ко мне по-добрался — она употребила именно это подлое слово — только потому, что

я случайно попалась тебе на пути, в общем, понравилась тебе, а кроме того, ты

считал, что любая буфетчица заранее готова стать жертвой любого гостя, стоит ему только протянуть руку. Кроме того, как узнала моя хозяйка от хо зяина

гостиницы, ты хотел там переночевать, неизвестно почему, а это можно было

сделать только благодаря мне. Одного этого уже было тебе достаточно, чтобы

в ту же ночь стать моим любовником, но, чтобы наши отношения принесли

для тебя еще больше пользы, нужно было что-то более значительное, и значительным был Кламм. Хозяйка утверждает, что ей неизвестно, чего тебе нужно