Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

только помочь им против учителя, то большое ему спасибо, но пусть он лучше спокойно возвращается в класс, надо только надеяться, что его не накажут.

И хотя К. вовсе не подчеркивал, а, скорее, бессознательно давал понять, что

ему не нужна только такая помощь, Ханс отлично это понял и прямо спросил, не нужна ли К. помощь в чем-нибудь другом. А если сам он ничем помочь не

может, то попросит свою мать, тогда все непременно удастся. Когда у отца бывают неприятности, тот всегда просит маму о помощи. А мама уже спрашивала

про К., вообще-то она почти не выходит из дому, и то, что она была у Лазема-нов, — исключение. Но сам Ханс часто ходит к Лаземанам играть с их детьми, и мать его однажды уже спрашивала, не приходил ли туда снова тот землемер.

Но маму нельзя было зря волновать — она такая усталая и слабая, — поэтому он просто сказал, что землемера он не видел, и больше о нем разговоров

не было; но когда Ханс увидел его тут, в школе, он решил с ним заговорить, чтобы потом передать матери. Потому что мать больше всего любит, когда ее

желания выполняют без ее просьбы.

На это К., подумавши, отвечал, что никакой помощи ему не надо, у него

есть все, что ему требуется, но со стороны Ханса очень мило, что он хочет ему

помочь, и К. благодарит его за добрые намерения; конечно, может случиться, что потом он в чем-то будет нуждаться, тогда он обратится к Хансу, адрес

у него есть. А сейчас он, К., сам мог бы чем-нибудь помочь, ему жаль, что мать

Ханса болеет, тут, как видно, никто ее болезни не понимает, а в таких запущен-ных случаях часто самое легкое недомогание может дать серьезные осложнения. Но он, К., немного разбирается в медицине и — что еще ценнее — умеет

ухаживать за больными. Бывало, что там, где врачи терпели неудачу, ему удавалось помочь. Дома его за такое целебное воздействие называют «горькое

зелье». Во всяком случае, он охотно навестит матушку Ханса и побеседует

с ней. Как знать, быть может, он сумеет дать ей полезный совет, он с удовольствием сделает это, хотя бы ради Ханса. Сначала у Ханса от этих слов заблестели

глаза, что побудило К. стать настойчивее, но он ничего не добился; Ханс на все

вопросы довольно спокойно ответил, что к маме никому чужому ходить нельзя, ее надо очень щадить, и, хотя в тот раз К. с ней почти ни слова не сказал, она несколько дней пролежала в постели, что, правда, с ней случается довольно часто. А отец тогда даже рассердился на К., и уж он-то, конечно, никогда не

разрешит, чтобы К. навестил мать, он и тогда хотел отыскать К. и наказать его

замок

301

за его поведение, однако мать его удержала. Но главное — то, что мать сама ни

с кем не желает разговаривать, и К. тут вовсе не исключение, а наоборот, ведь

она могла бы, упомянув его, выразить желание его видеть, но она ничего не

сказала, подтвердив этим свою волю. Ей только хотелось услышать про К., но

встречаться с ним она не хотела. Кроме того, никакой болезни у нее, в сущности, нет, она отлично знает причину своего состояния, даже иногда говорит

об этом: она просто плохо переносит здешний воздух, а уехать отсюда не хочет

из-за мужа и детей; впрочем, ей уже стало гораздо лучше, чем раньше. Вот примерно и все, что узнал К., причем Ханс проявил немалую изобретательность, ограждая мать от К. — от того К., которому он, по его словам, хотел помочь; более того, ради столь доброго намерения — оградить мать от К. — Ханс

начал противоречить своим собственным словам — например, тому, что он

преж де говорил о ее болезни. Все же К. и теперь видел, что Ханс к нему относится хорошо, но готов забыть об этом ради матери: по сравнению с матерью

все оказывались не правы, сейчас это коснулось К., но, наверно, на его месте

мог бы оказаться, например, и отец Ханса. К. захотел это проверить и сказал, что, разумеется, отец поступает очень разумно, ограждая мать от всяких помех, и, если бы К. об этом хотя бы догадывался, он ни за что не посмел бы

заговорить тогда с матерью и просит Ханса передать семье его извинения.

Но вместе с тем он никак не поймет, почему отец, так ясно зная, по словам Ханса, причину болезни, удерживает мать от перемены места и отдыха, вот именно удерживает, ведь она только ради него и ради детей не уезжает, но детей

можно взять с собой, ей и не надо уезжать надолго, уже там, на замковой горе, воздух совсем другой. А расходы на такую поездку никак не должны страшить

отца, раз он лучший сапожник в Деревне; наверно, у него или у матери есть

родные или знакомые в Замке, которые ее охотно приютят. Почему же отец

ее не отпускает? Не стоило бы ему так пренебрегать ее здоровьем. К. видел

мать только мельком, но именно ее слабость, ее ужасающая бледность заставили его заговорить с ней; он и тогда удивился, как отец мог держать боль-ную женщину в таком скверном воздухе, в общей бане и прачечной и сам все

время кричал и разговаривал, ничуть не сдерживаясь. Отец, должно быть, не

понимает, в чем тут дело; но если даже в последнее время и наступило какое-то улучшение, то ведь болезнь эта с причудами; в конце концов, если с ней не