Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

часто будет бывать около той женщины; такие мечты играли с К., а он играл

с мечтами; между тем Ханс, думая только о своей матери, тревожно смотрел

на молчащего К. — так смотрят на врача, думающего, какое бы лекарство про-писать тяжелобольному. Ханс был согласен, чтобы К. поговорил с Брунсвиком

насчет должности землемера, хотя бы потому, что тогда мать будет защищена

от нападок отца, да и вообще речь шла о крайней необходимости, которая, надо надеяться, не возникнет. Ханс только спросил, каким образом К. объяснит отцу свой поздний приход, и в конце концов согласился, хотя и несколько насупившись, чтобы К. сказал, что его привели в отчаяние невыносимые

условия работы в школе и унизительное обращение учителя и поэтому он забыл всякую осторожность.

Когда наконец все было обдумано и появилась хоть какая-то надежда на

удачу, Ханс, освободившись от тяжелых дум, повеселел и стал болтать по-ребячески, сначала с К., потом с Фридой — та все время была занята какими-то

своими мыслями и только сейчас включилась в общий разговор. Между прочим она спросила Ханса, кем он хочет быть, и, недолго думая, тот сказал, что

хотел бы стать таким человеком, как К. Но когда его начали расспрашивать, он не смог ничего ответить; а на вопрос, неужели он хочет стать сторожем

в школе, он решительно сказал «нет». Только после дальнейших расспросов

стало ясно, каким окольным путем он пришел к этому желанию. Теперешнее

положение К. — жалкое и презренное — было незавидным, это Ханс хорошо

понимал, для такого понимания ему вовсе не надо было сравнивать К. с другими людьми, из-за этого он и хотел избавить свою мать от встречи и разговора

с К. Однако он пришел к К., сам попросил у него помощи и был счастлив, когда К. согласился; ему казалось, что и другие люди так же отнеслись бы к К. —

ведь мать Ханса сама расспрашивала о К. Из этого противоречия у Ханса возникла убежденность, что хотя К. и пал так низко, что всех отпугивает, но в каком-то, правда, очень неясном, далеком будущем он всех превзойдет.

304

ф. кафка

Именно это далекое в своей нелепости будущее и гордый путь, ведущий туда, соблазняли Ханса, ради такой награды он готов был принять К. и в его теперешнем положении. Самым детским и вместе с тем преждевременно

взрослым в отношениях Ханса и К. было то, что он сейчас смотрел на К. сверху вниз, как на младшего, чье будущее еще отдаленней, чем будущее такого

малыша, как он сам. И с какой-то почти грустной серьезностью он говорил

об этом, вынужденный отвечать на настойчивые вопросы Фриды. И только

К. развеселил его, сказав, что понимает, почему Ханс ему завидует, — он завидует чудесной резной палке, лежавшей на столе, — Ханс все время рассеянно

играл с ней. А К. умеет вырезать такие палки, и, если их план удастся, он сделает Хансу палку еще красивее. Ханс до того обрадовался обещанию К., что

можно было подумать, уж не из-за палки ли он вернулся, он и попрощался

с ним весело, крепко пожав К. руку со словами: «Значит, до послезавтра!»

14. Упреки Фриды

Едва Ханс успел уйти, как учитель распахнул двери и, увидев К., спокойно

сидящего за столом с Фридой, крикнул:

— Извините, что помешал! Скажите, однако, когда же вы тут наконец

уберете? Мы там сидим, как сельди в бочке, занятия страдают, а вы тут про-хлаждаетесь в гимнастическом классе, да еще выгнали помощников, чтобы вам было посвободнее! Ну, а теперь вставайте-ка, пошевеливайтесь! —

И, обращаясь к К.: — А ты неси мне завтрак из трактира «У моста»! — Правда, кричал он свирепым голосом, но слова были относительно мирные, несмотря

на грубое само по себе тыканье. К. уже готов был выполнить приказ и, только

чтобы заставить учителя высказаться, спросил:

— Да ведь я, кажется, уволен?

— Уволен или не уволен, неси мне завтрак, — сказал учитель.

— Уволен или не уволен — вот что я хочу знать, — сказал К.

— Что ты тут болтаешь? — сказал учитель. — Ты же не принял уволь-нения?

— Значит, этого достаточно, чтобы не быть уволенным? — спросил К.

— Для меня — нет, — сказал учитель, — а вот для старосты, по непонятной причине, достаточно. Ну, а теперь беги, иначе и вправду вылетишь.

К. был очень доволен: значит, учитель уже поговорил и со старостой, а может быть, и не поговорил, а просто представил себе, какого тот будет мнения, и это мнение оказалось в пользу К. Он уже собрался было идти за завтраком, но, только он вышел в прихожую, учитель кликнул его назад. То ли он

хотел испробовать, послушается ли К. его приказа, то ли ему пришла охота

еще покомандовать, и он с удовольствием смотрел, как К. торопливо побежал, а потом по его приказу, словно лакей, так же торопливо вернулся назад.

замок

305

Со своей стороны К. понимал, что слишком большая уступчивость превратит его в раба и мальчика для битья, но он решил до известного предела спокойно относиться к придиркам учителя, потому что хотя, как оказалось, учитель и не имел права уволить его, но превратить эту должность в невыноси-мую пытку он, конечно, мог. Но именно за эту должность К. сейчас держался

больше, чем когда-либо. Разговор с Хансом пробудил в нем новые, по всей