Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

от Кламма, она только утверждает, что еще до того, как ты со мной познакомился, ты так же настойчиво стремился к Кламму, как и сейчас. Разница была

только в том, что раньше у тебя надежды не было, а теперь ты решил, что нашел

во мне верное средство попасть к Кламму, причем скоро и даже слишком скоро. И как я перепугалась — правда, только на минутку и без особых оснований, — когда ты сегодня сказал, что, если бы не наша встреча, ты бы совсем тут

растерялся. Почти теми же словами об этом говорила и хозяйка, она тоже считает, что только с тех пор, как ты со мной познакомился, у тебя появилась определенная цель. Вышло это потому, что ты решил, будто ты завоевал меня, лю-бовницу Кламма, и тем самым как бы получил драгоценный залог, за который

можно взять огромный выкуп. И ты стремился лишь к одному — сторговаться

Медленно подняв на него глаза, она сказала, что ни о чем она определенно

не думает, только вспоминает хозяйку и некоторые ее справедливые слова.

308

ф. кафка

с Кламмом насчет этого выкупа. И так как я сама для тебя — ничто, а этот выкуп — все, ты в отношении меня пойдешь на любые уступки, но в отношении

выкупа будешь упрямо торговаться. Поэтому тебе безразлично, потеряю ли

я место в гостинице, безразлично, придется ли мне уйти с постоялого двора

«У моста», безразлично, что мне надо будет делать всю черную работу при

школе. Нет у тебя для меня ни ласки, ни даже свободной минутки, ты меня

бросаешь на помощников, ревности ты не знаешь, единст венное, что ты во

мне ценишь, — это то, что я была любовницей Кламма, поэтому по своему недомыслию ты стараешься, чтобы я не забыла Кламма и не слишком сопротивлялась, когда настанет решающий момент; однако ты и против хозяйки сража-ешься, считая, что она одна может отнять меня у тебя, потому ты и раздул вашу

ссору до крайности, чтобы нас с тобой попросили покинуть постоялый двор, а то, что я, насколько это зависит от меня, останусь твоей собст венностью

при любых обстоятельствах, в этом ты ничуть не со мневаешься. Переговоры с Кламмом ты себе представляешь как коммерческую сделку на равных.

Ты учитываешь все, лишь бы взять свое; захочет Кламм вернуть меня — ты

меня отдашь; захочет, чтобы ты остался со мной, — ты останешься; захочет, чтобы ты меня выгнал, — ты и выгонишь; однако ты готов и ломать комедию; если окажется выгодным — ты притворишься, что любишь меня, постараешься побороть его равнодушие ко мне тем, что станешь себя унижать, чтобы усты-дить его: вот какой, мол, человек занял его место, или тем, что передашь ему

мои признания в любви к нему — ведь я тебе и вправду о нем так говорила —

и попросишь его взять меня снова к себе, конечно, взяв с него сначала

выкуп; а если ничего не поможет, ты просто начнешь клянчить от имени супругов К. Если же ты потом увидишь, сказала мне в заключение хозяйка, что ты во

всем ошибся — и в своих предположениях, и в своих надеждах, и в том, как ты

себе представлял и самого Кламма, и его отношение ко мне, — тогда для меня

настанет сущий ад, потому что тогда я действительно стану твоей собственностью, с которой тебе не разделаться, и к тому же еще собственностью совершенно обесцененной, и ты со мной начнешь обращаться соответственно, потому что никаких чувств, кроме чувства собственника, ты ко мне не питаешь.

Напряженно, стиснув губы, К. слушал Фриду, вязанка дров под ним рас-сыпалась, и он почти что очутился на полу, но не обратил на это никакого внимания; только сейчас он встал, сел на подножке кафедры, взял Фридину руку, хотя она и сделала слабую попытку отнять ее, и сказал:

— В твоих словах я никогда не мог отличить твое мнение от мнения хозяйки.

— Нет, это только мнение хозяйки, — сказала Фрида. — Все, что она говорила, я выслушала, потому что я ее уважаю, но впервые в жизни я с ней никак не согласилась. Все, что она сказала, показалось мне таким жалким, таким

далеким от всякого понимания наших с тобой отношений. Больше того, мне

кажется, что на самом деле все прямо противоположно тому, что она говорила. Я вспомнила то грустное утро после первой нашей ночи, когда ты стоял

замок

309

подле меня на коленях с таким видом, словно все потеряно. И так оно потом и случилось: сколько я ни старалась, я тебе не помогала, а только мешала.

Из-за меня хозяйка стала твоим врагом, и врагом могучим, чего ты до сих пор

недооцениваешь. Из-за меня, твоей постоянной заботы, тебе пришлось бороться за свое место, ты потерпел неудачу у старосты, должен был подчиниться учителю, сносить помощников, и — что хуже всего — из-за меня ты, быть

может, нанес обиду Кламму. Ведь то, что ты теперь упорно хочешь попасть

к Кламму, — только бессильная попытка как-то его умиротворить. И я себе

сказала: наверно, хозяйка, которая, конечно, все это знает лучше меня, просто

хотела меня избавить от самых страшных угрызений совести. Намерение, конечно, доброе, но совершенно излишнее. Моя любовь к тебе помогла бы мне