Провокация: Театр Игоря Вацетиса

Е. П.(Феликсу, указывая на сидящего). Он тебе еще понадобится. Тогда я тебя прижму, и темно будет в том углу, в котором прижму я тебя.

Л. Ф.(смотрит на часы и грозит). Без одной!

Фед. А Блюм будет?

Лод. Пошли, пошли, пора.

Фед. Так Блюма нет?

Е. П. Я его видел из окна. Он шел сюда. Но он шел пешком, а я ехал в троллейбусе. Разные скорости.

Л. Ф. У Цецилии Аркадьевны опять не будет пары. Что поделаешь. Прошу, прошу, пора!

Все уходят в правую дверь, кроме сидящего в кресле.

Грянул полонез, и справа налево парами пошли:

Леокадия Федоровна и Евгений Павлович.

Лодейнопольская и Федор Гиль.

Цецилия Аркадьевна с воображаемым партнером.

Все четко серьезно приседают на ударном такте. Цецилия Аркадьевна смотрит весьма злобно. Процессия проходит через всю сцену и исчезает в левой кулисе.

Пауза.

Слышно пение птиц. Сквозь разрез в заднике протискивается Ангел-хранитель (А. Х.) – немного суетливый ухватистый мужичонка, лет сорока. Он в хитоне, на спине маленькие прозрачные, чисто декоративные крылышки.

Ангел-хранитель вглядывается в напольные часы в углу комнаты. Щурится. Видимо, плохо видит. Протягивает к часам руку жестом благословения. Часы бьют два раза медленно, потом пять быстро.

А. Х.

(удовлетворенно). Два часа пять минут. Пять минут третьего. (Спохватившись.) Как здорвьице ваше, Исидор Николаевич, осведомиться позвольте? Вид хороший, слава Господу. Глаза так и сверкают. Только что-то вы больно порозовели… Э-э-э! Не давление ли у вас на подъеме? Мы его мигом таблеточкой, казарчиком импортным и пришибем, и на место поставим… (Хлопотливо роется в торбочке, которая при нем.) Исидор Николаевич, родненький, да у вас не температура ли? (Пробует рукой лоб.) Вроде нет. Может, желудок? А то еще, не дай бог, сама поджелудочная… железа то есть ась?

Исидор Николаевич издает мычащий звук.

А. Х. Воленс-неволенс, Исидор Николаевич, а с именинами вас! Пожелания, поздравления от всего, так сказать, сонма. (Снова роется в торбочке.) Позвольте вручить вам по случаю светлого праздника… сей предмет.

Исидор Николаевич издает мычащий звук.

А. Х. Ась? А что же вы, дорогой вы наш, лицом в тенечке сидите? Времечко-то уж третий час. Третий! Стало быть, солнышко уж с запада глядит. А ну-ка по такому случаю и мы лицом к Западу повернемся.

Поворачивает кресло лицом к зрителям. Теперь видно, что Исидор Николаевич привязан к креслу – руки к ручкам, ноги к ножкам. Во рту у Исидора Николаевича кляп.

Исидор Николаевич издает мычащий звук.

А. Х. В день именин, в день нашего, так сказать, нашего с вами соединения от себя лично и от всего нашего сонма позвольте, дорогой Исидор Николаевич, пожелать вам доброго здоровья, всех возможных удобств и радостей жизни, свершений во всех ваших затеях и… (роется) предложить вашему вниманию… вот эту занятную вещицу…

Исидор Николаевич издает мычащий звук.

А. Х. Ась? Трудно с вами, Исидор Николаевич. Не угадываю намерений ваших. Рад выполнить любое ваше самомалейшее пожелание, и вот – не угадываю. Не отмалчивайтесь, говорите ясно. Стучите, и отворят вам! Просите, и дадут, чего просите. Так ведь сказано в Писании? Аль не так? Не слышу ответа. Ась?

Исидор Николаевич

издает мычащий звук.

А. Х. Прямо не знаю, что с вами и делать. (Пауза.) Может, вас развязать?

Исидор Николаевич мычит и старается показать, что – да, развязать.

А. Х. Опять молчите? О-хо-хо-хо! А если иначе попробовать? Коли вы слов понимать не хотите, если я с вами порезче? (Выдергивает кляп у него изо рта.)

И. Н.(некоторое время звучно вдыхает и выдыхает воздух. Потом плюет на пол с отвращением). Подай воды, Ираклий!

А. Х. Сей момент! (Убегает.)