Провокация: Театр Игоря Вацетиса

Акимов. Чую я, интуиция мне говорит – будет жарко. Какая будет баня! А-ах, какая баня! Я думал: вот такой я большой! Я командую, у меня есть штаб, а вы ядро этого штаба. Я вот здесь (показывает руками влево), и есть Трефелевич, он сам по себе, он там (показывает направо). И вдруг я понимаю – я давно внутри его. Он большой, я маленький, и он меня… скушал. И все мое ядро гнилое, купленное. А может быть, и Трефелевича, и меня внутри его уже проглотил ГЛОБ ИНКОРПОРЕЙТЕД? Мы только собираемся его купить, а он нас давно уже проглотил? Это уже мировой уровень, там дышит нефть и блестит алюминий, там уже войска стоят наизготове и премьер-министры у дверей дожидаются. Каспар, дорогуша, продажная твоя шкура, ты видишь, что творится? Будет баня!

Туапсинский. Будет, будет баня. (Отхлебнув.) У меня тоже есть интуиция. Не такая сильная, как у тебя, Петруша, до бани я не дотягиваю, но разве не чувствуете – мы уже в предбаннике. (Пауза.) Будет баня… и парить будут не веничками, а ветками, а потом прутьями, а потом палками, а потом ремнями… с пряжками, до крови… будут парить.

Магдалена(вне роли). Чем мне нравятся шестидесятники, так это своей наглостью. Додумаются до какой-нибудь ерунды и сразу лезут поучать.

Никифорэ (вне роли). Тш-тш-тш, не надо так…

Магдалена

(сорвалась). Что тш-тш? Вот зачем мне нужно знать то, что он сейчас сказал? Зачем мне это?

Туапсинский(вне роли). Затем, девочка, что люди расставили столько капканов, что теперь сами в них на каждом шагу и попадаются! Комсомольцы… и добровольцы, что нам делать-то? Какое спасение? Стоять!!! (Он тоже сорвался.) Не двигаться! Некоторое время ни одного движения, всем стоп! Глоб Спайдеру, Трефелевичу, тебе, девочка… Постоять, подумать… остановить прогресс!

Магдалена(вне роли, она не хочет этого слышать). Невозможно, это же невозможно!

Туапсинский(вне роли). Конечно, невозможно! Вы же не согласитесь. Ну, тогда что? Тогда вперед! В капкан! Танцуя канкан!

Голос по радио. Артисты, что за текст? У нас комедия! А вообще, неплохо, Борис Владимирович! Занятно. (Посмеивается.) Ладно, я завтра все это пересниму.

Парковка

(вне роли отбирает флягу у Дяди Бори, отвинчивает крышку, нюхает). Постойте, здесь настоящий коньяк.

Туапсинский. Да-а. А вы полагали, что здесь, собственно, что?

Парковка – Барыбина. Как это случилось? Вам нельзя! Вы с ума сошли! Кто подменил флягу? У вас же сердце.

Туапсинский – Дядя Боря. И у тебя сердце. Спасибо тебе за это. И у меня сердце. (Он пьян.) Это нас всех давно подменили, а фляга, она как была, так и… Как выдержать на трезвую голову?

Пал Палыч(бежит с лестницы). Все! Съемка окончена. Все свободны. Борис Владимирович, давайте мы вас… домой.

Николай(вне роли)

. Давайте его… ко мне в машину.

Все пытаются его поднять, Дядя Боря сопротивляется.

Голос по радио. Дядя Боря, все нормально. Завтра переснимем, а сегодня все устали. Закончим. До завтра. Я спускаюсь к вам.

Дядя Боря(кричит вверх). Не спускайтесь! Оставайтесь на небесах!

Никифорэ(вне роли). Он бледный совсем.

Дядя Боря. Никакого стопа. Идем дальше. Сейчас уже финал. (Кричит вверх.) Все в порядке! Продолжаем! Карр! Карр!

Парковка

(присела около дяди Бори, щупает пульс). Врача надо. У него пульс под сто. Где врачи?

Николай (кинулся к двери справа). Сейчас я приведу их…

Дядя Боря. Какие вы упрямые. Андрюша, слушай, что я говорю. Иди на мизансцену. (Барыбиной.) Ларочка, на тебе флягу, больше не пью. Но это было очень к месту, уверяю тебя. Так, Миша монолог сказал, я монолог сказал, даже лишнего наговорил, да? Давайте, уже финал. (Смеется.) Нам остался-то всего один танец.

Голос по радио(тоже чуть смеется). Ладно, дядя Боря, все отлично, завтра переснимем.

Дядя Боря. Завтра будет завтра. А сегодня, значит… Никифорэ, будем временно считать победителем тебя. Ну-ка стукни в свою коробку. Ну-ка зачни нам мамбу!

Никифорэ(поднимает призывно свою коробку). Сегодня влиять на людей можно только через что-то очень громкое и ритмичное. Слова потеряли свое значение. Поэтому я просто даю ритм, и это все!