(один из переводов слова «гештальт» на русский язык как раз и означает «структура»). Многие
представители геш-тальтпсихологии, кроме психологического, имели базовое образование в
области одной из точных наук, и это оказало влияние на их психологические взгляды. В.Келер,
например, изучал физику и пользовался соответствующими знаниями при объяснении процессов
восприятия и мышления.
Установки и принципы гештальтпсихологии применительно к личности и межличностному
поведению реализовал в своих теоретических и экспериментальных исследованиях КЛевин. Для
того чтобы понять и объяснить поведение личности в ее физическом и социальном окружении,
писал он, необходимо для каждого психического явления (действия, эмоции, переживания и т.п.)
«определить ту кратковременно действующую целостную ситуацию»2, которая представляет
собой сложившуюся на данный момент структуру поля и состояние личности. Среда, согласно
Левину, должна определяться не в физических единицах, как это делают бихевиористы, а
психологически, т.е. так, как она представлена в феноменальном субъективном мире
воспринимающих ее людей.
636
Идеи гештальтпсихологии сыграли положительную роль в разработке ряда важных проблем
психологии. Они затронули восприятие, мышление, память, личность и межличностные
отношения. Они также способствовали применению в области психологии полезных для нее
теорий и понятий, заимствованных из естественнонаучных исследований. Они преобразовали
старую интроспективную психологию, сделав ее более соответствующей достижениям
естественных наук. Вместе с тем основные проблемы, породившие общий кризис
психологической науки, гештальтпсихология так же, как и бихевиоризм, не решила, а только
несколько снизила их остроту, привлекая внимание исследователей к новым интересным
проблемам.
Третьим направлением, возникшим в период кризиса, стал
разработаны австрийским психиатром и психологом З.Фрейдом. Представители психоанализа в
отличие от бихевиористов и гештальтпсихологов не ориентировались на точные и естественные
науки как на образец для построения научного психологического знания. Они стремились найти
выход из кризиса в самой психологии, образовав более тесный ее союз с другими науками, также
имеющими дело с психическими явлениями, например с медициной.
Фрейдизм — и в этом его заслуга — стремился наполнить психологические знания о человеке
новой жизненной правдой, создать теорию и на ее основе получить информацию, полезную для
решения практических, прежде всего психотерапевтических задач. Не случайно, что свои научные
изыскания З.Фрейд начал как раз с анализа и обобщения психотерапевтической практики и только
затем превратил накопленный опыт в психологическую теорию.
Психология в психоанализе вновь обрела живого человека, с древних времен присущую ей
глубину проникновения в сущность его души и поведения. Однако увлеченный своими
умозрительными теоретическими построениями (большинство из них, как оказалось
впоследствии, не имели под собой статистически достоверной фактологической основы), 3.Фрейд
все дальше уходил от эмпирической реальности в область психологической фантазии, и это
привело к отказу от многих его идей не только со стороны ряда здравомыслящих ученых, но и
собственных учеников Фрейда.
Для психоанализа ключевыми понятиями стали «сознание» и «бессознательное». Последнему
была отведена особо важная роль в объяснении человеческого поведения. Фрейд писал, что
637
имеются веские доказательства того, что тонкая и трудная интеллектуальная работа, которая
требует глубокого и напряженного мышления, может протекать вне сферы сознания, что
существуют люди, «у которых самокритика и совесть... оказываются бессознательными и,
оставаясь таковыми, обусловливают важнейшие поступки»1. Бессознательным, по Фрейду, может
быть и чувство вины.
Дальнейшая судьба психоаналитического учения и отношение к нему в разных странах
складывались по-разному. Поначалу все, кроме ближайших учеников и последователей Фрейда,
относились к нему весьма прохладно. Затем оно привлекло к себе сторонников в Германии и
Австрии, в Европе, в США, где до сих пор является довольно популярным.
В первые годы советской власти им интересовались и отечественные психологи, увидев в этом
учении одну из возможных материалистических альтернатив господствовавшей тогда
интроспективной идеалистической психологии. Затем, в 30-е годы, вместе с ограничениями