ПСС (избранное)

Дальше куковать?

Были же мужчины

В нашем государстве,

Гражданин К. Минин

И князь Д. Пожарский.

Их не автозаки

На пути встречали,

Гордые поляки —

Крылья за плечами.

Не ОМОНа клюшки

И не водомёт

Били по ним пушки

С крепостных высот.

Всё вокруг калеча,

Шли живой волной.

Их секли картечью,

Жгли со стен смолой.

Лезли вверх по доскам,

Понимали ведь:

За стеной кремлёвской

Живёт наша смерть.

Хрип надсадный в горле

Рвался как струна,

Но упрямо пёрли

Супротив рожна.

Так без плача,тихо

Объясни мне, мать,

Пращуров таких я

Как могу предать?

Мать скрутила с силой

Уголки платка

И перекрестила

Голову сынка.

На светлое Христово Рождество Скинхедский роман

Ф. Балаховской

Из-за тучки месяц

Выглянул в просвет.

Что же ты не весел,

Молодой скинхед?

Съежившись за лифтом,

Точно неживой,

Отчего поник ты

Бритой головой?

Парень ты не робкий,

И на всех местах

Ты в татуировках,

В рунах да в крестах.

Хороши картинки,

Как видеоклип,

Хороши ботинки

Фирмы "Gettа grip".

Фирма без обмана.

В этих башмаках

Вставки из титана

Спрятаны в мысках.

Чтоб не позабыл он,

С гор кавказских гость,

Как с размаху пыром

Биют в бэрцовый кость.

Почему ты в угол

Вжался, как птенец,

Или чем напуган,

Удалой боец?

На ступеньку сплюнул

Молодой скинхед,

Тяжело вздохнул он

И сказал в ответ:

- Не боюсь я смерти,

Если надо, что ж,

Пусть воткнется в сердце

Цунарефский нож.

И на стадионе

Пусть в любой момент

Мне башку проломит

Своей палкой мент.

Страх зрачки не сузит.

Нас бросала кровь

На шатры арбузников,

На щиты ментов.

Но полковник-сучила

Отдавал приказ,

И ОМОН всей кучею

Налетал на нас.

Возникай содружество

Пламени и льда,

Закаляйся мужество

Кельтского креста.

Чтоб душа горела бы,

Чтобы жгла дотла,

Чтобы сила белая

Землю обняла.

Но бывает хуже

Черных и ментов,

Есть сильнее ужас -

Первая любовь.

Та любовь, короче,

Это полный крах,

Это как заточкой

Арматурной в пах.

Это как ослеп я,

И меня из мглы

Протянули цепью

От бензопилы.

Русская рулетка,

Шанс, как будто, есть.

Ну, а где брюнетка

Из квартиры шесть?

С книжками под мышкой

В институт с утра

Шмыгала, как мышка,

Поперек двора.

С ней, как в пруд подкова,

Я упал на дно,

Не видал такого

И в порнокино.

Тел тягучих глина,

Топкая постель.

Что там Чичоллина,

Что Эммануэль.

Липкие ладони,

Рта бездонный ров.

Вот те и тихоня,

Дочь профессоров.

Называла золотком,

Обещала - съест,

На груди наколотый

Целовала крест.

А потом еврейкой

Оказалась вдруг,

Жизнь, словно копейка,

Выпала из рук.

Любишь ли, не любишь,

Царь ты или вошь,

Если девка юдиш,

Ты с ней пропадешь.

Мне теперь не деться

Больше никуда,

Обжигает сердце

Желтая звезда.

Как один сказали

Мне все пацаны,

Из огня и стали

Грозные скины:

- Ты забыл обиды,

Боль родной земли.

Эти еврепиды

Тебя завлекли.

Никогда отныне

Пред тобой братва

Кулаки не вскинет

С возгласом - "Вайт па!"

И тебе, зараза,

Лучше умереть.

Пусть вернут алмазы,

Золото и нефть.

Чтоб твоей у нас тут

Не было ноги,

Шляйся к педерастам

В их "Проект О.Г.И."

И убит презреньем,

Хоть в петлю иди,

Я искал забвенья

На ее груди.

Вдруг вломились разом

К ней отец и мать

И, сорвав оргазм нам,

Начали орать:

Прадеды в могиле!

Горе старикам!

Мы ж тебя учили

Разным языкам!

Жертвы Катастрофы!

Похоронный звон!

А тут без штанов ты

Со штурмовиком!

Чтоб не видел больше

Я здесь этих лиц.

Ты ж бывала в Польше,

Вспомни Аушвиц.

Где не гаснут свечи,

Где который год

Газовые печи

Ждут, разинув рот.

Где столб дыма черный

До безмолвных звезд.

Помни, помни, помни,

Помни Холокост!

И не вздумай делать

Возмущенный вид,

Если твое тело

Мял антисемит.

Плакать бесполезно,

Верь словам отца.

Это в тебя бездна

Вгля-ды-ва-ет-ся.

Не гуляй с фашистом,

Не люби шпанье...

В США учиться

Увезли ее.

И с тех пор один я

Три недели пью.

Страшные картины

Предо мной встают.

Сердце каменеет,

Вижу, например,

Там ее имеет

Двухметровый негр.

Весь он, как Майкл Джордан,

Черен его лик.

Детородный орган

У него велик.

А я не согласен,

Слышите, друзья!

Будь он хоть Майк Тайсон,

Не согласен я!

Исход

Поцелуи, объятья.

Боли не побороть.

До свидания, братья,

Да хранит вас Господь.

До свиданья, евреи,

До свиданья, друзья.

Ах, насколько беднее

Остаюсь без вас я.

До свиданья, родные,

Я вас очень любил.

До свиданья, Россия, -

Та, в которой я жил.

Сколько окон потухло,

Но остались, увы,

Опустевшие кухни

Одичавшей Москвы.

Вроде Бабьего Яра,

Вроде Крымского рва,

Душу мне разорвало

Шереметьево-два.

Что нас ждёт, я не знаю.

В православной тоске

Я молюсь за Израиль

На своём языке.

Сохрани ты их дело

И врагам не предай,

Богородице Дево

И святой Николай.

Да не дрогнет ограда,

Да ни газ, ни чума,

Ни иракские СКАДы

Их не тронут дома.

Защити эту землю,

Превращённую в сад.

Адонай элохейну.

Адонаи эхаад.

Крещенский романс 2007

Понятно, что зимы не будет,

Настал кирдык моей Рассеи.

Чему-то радуются люди,

А мне бы в петлю, как Хусейну.

Вот говорят, набухли почки,

Их что-то мне не попадалось.

И выросли в лесу грибочки,

Но я не Кастанеда Карлос.

Сырая каплет мгла с карнизов,

А снега нету, нету, нету

На радость дворникам- киргизам

В демаскирующих жилетах.

В метро осматривают рельсы

И отключили телефоны,

Блуждает выговор еврейский

По офисам редакционным.

Твердит о тяжести ответа

За отрицанье Холокоста,

И новый Эйхман входит в гетто,

Чтоб ямы вырыть всем по росту.

Вот пролетел могучий «Хаммер»,