Читаем ПСС (избранное) полностью

 Плачьте в десять ручьев,

 Плачь, Бабицкий Андрей!

 Плачь, Сергей Ковалев!


 Нет, не зря, околев,

 Он лежит на росе,

 Ведь за это РФ

 Исключат из ПАСЕ.






Песня 

У пилы у циркулярной

Победитовые зубья,

Сразу палец безымянный

И мизинец к черту срубит.


Уважай, столяр-станочник,

Циркулярную пилу,

Если ты искать не хочешь

Свои пальцы на полу.


На руке остатки кожи

Заливает кровь густая,

А у Мекки только ножик

Из подшипниковой стали.


От досужих глаз в сторонке,

В полутьме, в сыром подвале

Выгнанные с оборонки

Мастера тот нож ковали.


Ножны кожаные узки,

Спрятан нож в карман штанов

Ох не любит он нерусских,

И богатых, и ментов.


У сержанта есть три лычки,

А ему, козлу, все мало.

У собак бывают клички,

А у Мекки погоняло.


Много горя повидал он,

А потом решил - хорош!

И себе взял погоняло

Мекки- Мессер, Мекки-Нож.


Кто-то мать родную продал,

Ну а он наоборот -

Вышел родом из народа

И вступился за народ.


Если ты вдову обидел,

Сироту развел на грош,

Ждет тебя народный мститель

Мекки-Мессер, Мекки-Нож.


Не пугай высокой крышей

Ментовской или чеченской,

Он ножом тебя распишет,

Как Рублев собор Успенский.


У крутого ствол под мышкой,

Он рулит на мерседесе,

Но сверкнет, как фотовспышкой,

Своей финкой Мекки-Мессер.


Мы посмотрим из-под арки,

Как ползет еще живое

Существо от иномарки

По асфальту, тихо воя.


Если кто-то загорелся,

Мекки в миг его потушит

Он не любит мерседесов,

Не поэт он, типа, Кушнер.


На площадке возле сквера

У подъездов и аптеки

Местные пенсионеры

Низко кланяются Мекки.


Так у нас в районе спальном

Зажилось простому люду,

Как когда-то англичанам

Под защитой Робин Гуда.

Письма крымского друга

Тоже, видимо, из Марциала.


Нынче ветрено и пью я тост за тостом

Скоро лето, понаедут сюда бабы

Мне не надо больше сильным быть и рослым

Я могу теперь быть маленьким и слабым.


Алкоголь овладевает моим телом

Развиваются симптомы опьянения

Сколь приятней наблюдать за этим делом

Чем за женщиной в момент совокупленья.


Вот сижу я в ожиданье счета

Здесь не надо лебезить и суетиться

Водки пью я сколько мне охота

Отдыхающих здесь не берут в милицию.


Здесь гуляю босиком по первоцветью

Отрываю лапки мелким насекомым

Как там Путин? Чем он занят? Все «Роснефтью»?

Все «Роснефтью», вероятно, да «Газпромом».


Вон в могиле правоверный мусульманин

Он с неверными сражался на Кавказе

Никогда он не курил и не был пьяным.

Умер сразу, безо всякой эвтаназии.


Вон идет старик веселый, однорукий

Он с четырнадцати лет не просыхает

Схоронил давно жену, детей и внуков

Даже здесь не существует, Постум, правил.


Жизнь играет с нами шахматную партию

Все поделено на два неравных поля

Жить в эпоху суверенной демократии

Лучше в княжестве соседнем, возле моря.


Вдалеке от ихней властной вертикали

От борьбы, что доведет до импотенции

Говоришь, что здесь татары всех достали?

Но татары мне милее, чем чеченцы.


Этот вечер провести с тобой, путана

Я согласен, но давай-ка без соитья

Накачу тебе портвейна два стакана

И могу еще чего-нибудь купить я.


Не дыши ты в мою сторону перегаром

Отверни свое накрашенное рыло

Что бурчишь ты там? Что я мудила старый?

Старый — да, но не согласен, что мудила.


Вот и нам черед подходит склеить ласты

Как сказал мне старый гей, возле палатки:

«Жизнь прошла, словно несбывшаяся сказка»

Взгляд, конечно, в чем-то истинный, но гадкий.


Мой желудок барахлит на юге летом

Хорошо, что здесь два шага до уборной

Как в Ичкерии, мой Постум — или где там?

Навели порядок конституционный?


Приезжай на своем драном «Жигуленке»

Через горы и леса, поля и страны

Выпьем жгучей алычевой самогонки

Закусив ее резиновым рапаном.


А потом, под звуки местного оркестра

Закажу вина с названием «Массандра».

Покажу тебе прославленное место.

Где снимали грустный фильм про Ихтиандра.


Отведу тебя на горку, где руины

Расскажу тебе о подвигах, о древних.

Прочту список кораблей до середины

И спрошу, кто ожидается преемник.


К другу, Постум, твоему, что был активен

Скоро гость придет, по имени Кондратий

Сбережения мои, пол тыщи гривен

Обнаружишь под матрасом, на кровати.


Подходи к пивному бару, что на пристани

И договорись там с мужиками

Для начала, ты им литр горилки выстави

Они вынесут меня вперед ногами.


Мрачный лодочник допившийся до дрожи

Пеленгас в ведре стучит хвостом о донце

Тень деревьев все отчетливей и строже.

За скалу садящееся солнце.


На столе опустошенная бутылка

В небесах плывут созвездия Зодиака

На рассохшейся скамейке Дмитрий Быков -

Охуительный роман про Пастернака.

Русский марш

Плакала мамаша,

Кутаясь в платок:

«Ой, на «Русский марш» ты

Не ходи, сынок.


Ветер гонит тучи

Клонит дерева.

Там тебя замучат

Злые антифа.


Вдавят тебя в стену

Станции метро,

Попадёшь чечену

Прямо на перо.


Ты куда собрался?

Глянь, черней ворон

В латах марсианских

Сходится ОМОН.


Выведут без счета

Псов на свой народ,

Тут и водомёты,

Тут и вертолёт.


Злобные собаки

Рвутся с поводков,

Строем автозаки

Ждут вас, дураков.


Если им охота,

Пусть друзья твои

Все идут в пехоту

Для ДПНИ.


Мало ль в околотке

Есть у нас ребят,

Обойдётся Поткин,

Чай, и без тебя.


Слушать, мама, грустно

Этот разговор.

Ясны Ваши чувства,

Но какой позор!


Что в народный праздник

Граждане страны,

Мы под страхом казни

Прятаться должны.


Что нам скажут предки,

Дорогая мать,

 Если будем в клетке

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Публицистика / Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза