Пуговица Дантеса

За день до поединка он обедал у Вревских на восьмой линии Васильевского острова, сидеть дома было невмоготу. Утром в гостинице Демута поэт встретился с Александром Ивановичем Тургеневым[56]. Тот запомнил поэта «весёлым, полным жизни». При расставании Пушкин обещал, что они ещё увидятся.

Не увидятся. Но именно Тургеневу суждено будет сопровождать окоченевшее тело друга в Святогорский монастырь…

Дома Пушкина ждала записка от Оливье д’Аршиака:

«Нижеподписавшийся извещает Г. Пушкина, что он будет ожидать у себя сего дня до одиннадцати часов вечера и после сего часа на бале Графини Разумовской, особу коей будет поручено рассуждать о деле, долженствующему кончиться завтра.

Между тем он предлагает Г-ну Пушкину уверения своего отличного уважения.

Граф Д’Аршиак» [18].

В двенадцатом часу ночи Пушкин, быстро одевшись, вышел из дома и направился в сторону Большой Морской, где располагался особняк Разумовских. Там он встретил знакомого, советника британского посольства Артура Чарльза Меджениса, и попросил его быть своим секундантом в деле чести. «Долгоносик», как звали за глаза англичанина за его большой нос, согласился. Сведя его с д’Аршиаком, Пушкин раскланялся. (Медженис попал под руку очень кстати: будучи сотрудником дипкорпуса, он не мог оставить поединок без огласки.)

Однако уже через пару часов поэту была доставлена записка, в которой сообщалось, что англичанин отказывается быть секундантом по причине невозможности примирения сторон.

Нет – так нет. Трусливый британец! «Долгоносик»…

* * *

…После глубокого, без сновидений, сна он проснулся ровно в восемь – бодрым и в прекрасном настроении. Календарь на стене показывал 27 января. Быстро умывшись и накинув халат, выпил наскоро чаю. Потом прошёл в кабинет и написал подполковнику Данзасу, прося того зайти по важному делу. Пушкин не сомневался: лицейский товарищ Костя Данзас непременно заглянет.

После девяти на Мойку доставили письмо. То была записка от виконта д’Аршиака:

«Милостивый Государь.

Я настаиваю ещё теперь, о чём я имел честь вас просить вчера вечером. Необходимо, чтоб я переговорил со свидетелем, которого Вы изберете, и то в самое короткое время. До полудня я останусь в своей квартире, надеюсь до того часа принять особу, которую Вам угодно будет ко мне прислать.

Примите, Милостивый Государь, уверение моего отличнейшего уважения.

Граф Д’Аршиак.

С.-Петербург. Среда 9 часов утра» [19].

Пришлось тут же писать ответ:

«Граф.