Пуговица Дантеса

Таким образом, в материалах уголовного дела по факту дуэли 27 января 1837 года, повлекшей смерть великого поэта, имеются серьёзные огрехи. Члены военно-судной комиссии ограничились в основном косвенными показаниями: опросом свидетелей, перепиской покойного с Геккеренами и письмами секундантов. Эти существенные недостатки, вне всякого сомнения, повлияли на весь ход судебного процесса и окончательную сентенцию. До истины, как видим, военные чиновники так и не докопались. Похоже, они просто не пожелали этого, ограничившись поверхностным разбирательством. Вопрос в другом: не пожелали или целенаправленно ограничились той планкой, за которую им было рекомендовано не заходить?..

* * *

И последнее. Возможно, самое главное: сентенция оказалась с серьёзным дефектом!

Судите сами. Вот выдержка из итогового определения генерал-аудиториата: «Преступный же поступок самого Камер-Юнкера Пушкина, подлежавшего равному с подсудимым Геккереном наказанию за написание дерзкого письма к Министру Нидерландского двора и за согласие принять предложенный ему противозаконный вызов на дуэль, по случаю его смерти предать забвению».

Теперь смотрим, по каким Артикулам и статьям Свода законов оказался судим барон Дантес-Геккерен: в соответствии со 139-м Артикулом и 352-й статьёй Свода законов. Пойдём до конца, заглянем и в Артикул воинский, и в Свод законов.

Артикул 139: «…как вызыватель, так и кто выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умервщлен, или хотя оба не ранены, от того отойдут. И ежели случитца, что оба или один из них в таком поединке останетца, то их и по смерти за ноги повесить».

Если соблюсти «букву Артикула», обоих дуэлянтов следовало бы повесить. За ноги. Чтоб не повадно было стреляться впредь… И такое действительно случалось во времена оные – в годы правления приснопамятного Петра Алексеевича Великого, который, спору нет, с дуэлянтами особо не церемонился. Однако Россия при Петре и Николае (пусть и «Палкине») разительно отличалась. Впрочем, как и законы. А потому Свод законов Российской империи 1832 года был ближе и понятнее.

Статья 352: «…кто, вызвав другого на поединок, учинит рану, увечье или убийство, тот наказывается, как о ранах, увечьях и убийстве умышленном постановлено».