Пульс за сто

— Что вы, — замахал руками Юрген. — Мы вовсе не из полиции. Видимо, нас неправильно информировали. Извините за беспокойство.

Приятели поспешно ретировались, спинами чувствуя пристальный взгляд смотрителя.

Курт не выдержал первым:

— Почему он назвал нам другое имя?

Юрген пожал плечами:

— Откуда я знаю? Может, мы просто не расслышали.

— Ничего подобного. Он назвался Францем.

— А сам ты? «Меня зовут Карл, а его Генрих», — напомнил Юрген.

— Но у нас были причины скрывать имена.

— Значит, у него тоже. — Юрген резко остановился. — Куда мы идем? — с удивлением спросил он.

Курт огляделся по сторонам. Выяснилось, что, беседуя, приятели машинально двигались не к выходу с кладбища, а в прямо противоположном направлении. К могиле Моцарта.

— Да-а, — покачал головой Юрген. — Недаром говорят, что преступников тянет на место преступления. — Что ж, раз мы уже здесь… — он вопросительно посмотрел на Курта, — попрощаемся с Амадеем?

Курт разглядывал памятник, когда услышал короткий вскрик друга и поспешил к нему.

— Смотри, — Юрген показал на одно из соседних надгробий. Прямо на нем мирно дремал их ночной приятель — павлин.

— Надо же, — засмеялся Курт. — Птица совсем запуталась среди могил. Ночью гуляет, а днем…

— Я не об этом, — перебил Юрген. — Смотри сюда, — он показал рукой на гранитную плиту.

— «Советник Франц Кирхлер. 1750–1792. Любимому мужу и отцу. Покойся с миром», — прочел Курт. Он перевел взгляд на Юргена. — И что?

Тот продолжал смотреть на плиту. Курта пронзила жуткая догадка.

— Ты думаешь?

— Вот почему он столько всего знал, — прошептал Юрген. — Там нет секретов.

— Перестань, — отмахнулся Курт. — Наверняка на этом кладбище сотни Францев.

— Но не здесь. Теперь я все понял. Помнишь последнюю фразу, которую я произнес ночью? «Тот, кто лежит здесь. Приди к нам и ответь на наши вопросы». Тот, кто лежит здесь. Он пришел и ответил. Иначе быть не могло. Ведь в этой могиле нет Моцарта.

— Знаешь, что я на это тебе скажу, как приятель приятелю? — спросил Курт.

— Что?

— Только, чур, не обижаться. Просто у тебя на почве магии немного съехала крыша, и ты готов видеть запредельное даже там, где ничего такого нет. Это был смотритель. Смотритель, который предпочел не называть настоящего имени. И советую тебе хотя бы на время завязать со своим увлечением.

Юрген поднял глаза.

— Знаешь, пожалуй, я последую твоему совету.

Приятели покинули кладбище, ни разу не обернувшись, хотя желание сделать это преследовало каждого из них. Как и еще одно желание: навестить смотрителя Дитриха и посмотреть ему в лицо.

Тем не менее они уехали из Вены, так никуда и не заезжая. Поздно вечером Юрген и Курт уже были в Аугсбурге.

Последняя ставка

1

Больше всего на свете Анри любил свою жену Анну и рулетку. Причем оба чувства были равно необоримыми. Признаваясь в этом самому себе, Анри неизменно испытывал чувство стыда. Даже Мишель, его самый близкий друг, вряд ли оценил бы признание, в котором ставились на одну доску столь несравнимые ценности. Но истина заключалась в том, что Анри мог существовать, лишь деля жизнь между двумя страстями. И потому стоило ли удивляться, что сегодня ему пришла в голову мысль: а имеет ли смысл его дальнейшее существование?

В первый месяц их семейной жизни после очередного вечера, проведенного в одиночестве, Анна в сердцах бросила извечную фразу: «Выбирай. Или я, или она». На компромисс, как водится в нормальных семьях, пришлось пойти обоим. Анри отныне отправлялся в казино только раз в неделю строго по пятницам. Анна же со своей стороны никогда более не ставила подобных ультиматумов.

Это было давно, почти двадцать лет назад. С тех пор и до прошлого понедельника в их жизни ничего не менялось.

Кто бы мог подумать, что складывавшееся годами жизнеустройство будет разрушено в один миг безвестным итальянцем, вылетевшим на перекресток по красному сигналу светофора?

Первые дни после смерти Анны Анри помнил плохо. Необходимость совершать какие-то действия, несмотря на то что Мишель взял на себя все самое обременительное, помогала заполнить пустоту. Но сегодня, после похорон, осталась только пустота и ничего больше.

Находиться в квартире, где каждая вещь напоминала об Анне, было выше его сил. Анри вышел из дома, однако это не принесло облегчения. Бесцельно бродя по улицам Женевы, он то и дело натыкался на места, бередившие душу. В этом магазине на бульваре Швейцарии Анна могла часами перебирать дешевые блузки, чтобы наконец выдернуть из череды всевозможных тряпок нечто такое, что делало ее еще более неотразимой и желанной. Здесь, в ресторане на набережной Густав-Адор, они месяц назад праздновали день ее рождения.

Анри перешел по мосту Монблан на западный берег Роны. Ноги сами принесли его в казино.

Профессиональная выучка персонала позволяла всем, кто его приветствовал, сохранять на лицах невозмутимость. Иное дело — посетители. Анри ловил на себе удивленные взгляды. Сообщение о сегодняшних похоронах было во всех женевских газетах, и многие явно не ожидали увидеть его в этот день в таком месте.