Пульс за сто

Он сделал еще один глоток и вновь не удержался от того, чтобы посмаковать напиток.

— Итак, Анри Ренье находят мертвым в собственной постели наутро после похорон безвременно ушедшей жены. Что ж, вполне достойно. Если из полиции не просочится информация, у журналистов будет повод сочинить красивую историю о двоих, которые умерли в один день. Почти.

Анри отрицательно кивнул.

— Не здесь.

— Не здесь?

— В Монтрë.

— Где? — на этот раз Мишель, кажется, был удивлен. Но тут же в его глазах мелькнуло понимание: — Ах, да. Монтрë. Конечно…

Именно в Монтрë Анри впервые увидел Анну. Они с Мишелем приехали на этот фешенебельный курорт на берегу Женевского озера развеяться после удачной сделки. Анри помнил тот день до мелочей. Помнил лицо портье, который принимал у него ключ. Помнил его предупредительный взгляд, обращенный куда-то в сторону. Помнил, как инстинктивно обернулся — как раз в тот момент, когда Анна спросила: «У вас есть свободные номера?» Помнил, как бесцеремонно уставился на нее, не в силах отвести глаз. Помнил все, что было дальше. Весь этот день и двадцать лет счастья, последовавшие за ним.

— Значит, в Монтрë, — фраза Мишеля вернула его в реальность. — И, конечно, «Палас-отель»… Прости, но это отдает дешевой мелодрамой.

— Пусть, — упрямо кивнул Мишель. Воспоминания вернули ему прежнюю решимость, поколебленную было странным поведением друга. — Все должно закончиться там же, где и началось.

— Значит, Монтрë, — повторил Мишель. — И когда?

— Завтра. К чему откладывать?

— Действительно, к чему? Разве только к тому, чтобы через некоторое время посмотреть на окружающий мир более трезвым взглядом.

Анри покачал головой.

— Это ничего не изменит. И потом, ты, кажется, не собирался меня ни в чем разубеждать?

— Я — нет. Но моя совесть не могла не сделать попытки спасти твою жизнь.

— Спасти мою жизнь? Спасти мою жизнь невозможно. Я мертв уже пять дней. Все, на что ты мог рассчитывать — лишь продлить мое существование.

— Многие с радостью согласились бы и на это.

— Охотно верю. Хотя бы потому, что многим вообще не приходилось жить. Может быть, поэтому они и не видят разницы.

Мишель поставил на столик пустой стакан.

— Должен сказать, для человека, принявшего столь серьезное решение, ты удивительно спокоен.

— А знаешь почему? Сегодня я понял, что мне очень повезло.

Мишель бросил осторожный взгляд, не оставшийся для Анри незамеченным.

— Не беспокойся. Я не сошел с ума. Просто я понял одну вещь. И понял ее на кладбище, в ту минуту, когда пожимал бесконечные руки и в очередной раз слушал, как несправедливо случившееся. Но тут меня озарило. Никакой несправедливости нет. Как я могу обижаться на судьбу? Ведь она подарила мне столько лет неземного счастья. Миллионы людей за всю свою жизнь не имеют и сотой доли этого дара. Так вправе ли я жаловаться на то, что мое время истекло? И вправе ли жить дальше, если судьба остановила часы?

На этот раз уже Мишель не выдержал его взгляда. Он встал с дивана, прошел к бару и налил себе еще одну порцию.

— Ты всегда был фаталистом, Анри.

— Разве это плохо — слышать голос судьбы и поступать так, как она тебе велит?

— И тебе кажется, сейчас она велит тебе идти вслед за Анной? А ты уверен, что не выдаешь за голос судьбы свое собственное решение, принятое в минуту слабости?

Анри опять испытал приступ глухого раздражения.

— Давай прекратим бессмысленный спор. Ты говоришь так, будто судьба — справочное бюро с круглосуточным телефоном. Может, подскажешь номер?

— Номер? — переспросил Мишель. — А что, возможно, это не самая плохая мысль.

— О чем ты?

— Если тебе нужно услышать голос судьбы, задай ей вопрос на том языке, к которому вы оба привыкли.

— Что ты имеешь в виду?

— Раз уж ты собрался в Монтрë, зайди к Дитеру… — Дитер Хаманн был хозяином казино, в котором они когда-то неплохо проводили время. — Ну а там, — Мишель неопределенно махнул рукой, — не мне тебя учить. Возьми с собой, скажем, тысячу франков. Проиграешь — вот тебе и ответ. Возвращайся в гостиницу и пей свои таблетки. Если же судьба позволит тебе ее удвоить — значит, у вас с ней разные планы на счет твоего будущего. — Мишель одним махом выпил виски и поставил стакан обратно в бар. — Как тебе такое предложение? И не подумай, что я пытаюсь тебя отговорить. В конце концов, доверить жизнь колесу рулетки — то же самоубийство.

Анри ничего не ответил, но по выражению его лица Мишель сразу понял: предложение будет принято.

Он ошибся только в одном. Предложение уже было принято. Оно было принято в ту секунду, когда Анри понял, о чем идет речь. Он должен поехать в Монтрë. И он сыграет.