Пустые калории. Почему мы едим то, что не является едой, и при этом не можем остановиться

Мы с Шэрон познакомились во время съемок документального фильма. Шэрон тогда весила 149 кг, и я давал ей советы по борьбе с лишним весом, которых сейчас стыжусь. За то время, что мы дружим, Шэрон, игнорируя мои бесполезные комментарии и советы, начала работать личным тренером и проходить разнообразные курсы подготовки. А потом тихо поступила в аспирантуру и написала кандидатскую диссертацию по спортивным наукам. Она собрала вокруг себя целую сеть специалистов по ожирению и стала одним из самых доверенных моих источников рекомендаций по весу и изменению образа жизни. Несмотря на все свои экспертные познания, Шэрон до сих пор не может до конца принять того факта, что лишний вес – не ее вина. Умом она понимает все факторы генетики и окружающей среды, но вот опыт говорит ей, как и Ксанду, что она виновата сама:

– Я чувствую, что я ленивая, что я сама во всем виновата. И об этом мне каждый день твердят в прессе. Я чувствую, словно ем из-за эмоций.

Да, с поверхностной точки зрения это верно – люди вроде Ксанда или Шэрон действительно решают эмоциональные проблемы с помощью еды. Но это называется пищевым поведением – и это поведение, как продемонстрировала (среди прочих) Ллевелин, является генетическим. Но даже если вы умом что-то понимаете, это никак не меняет того, что Шэрон называет «десятилетиями усвоенной стигматизации и чувства вины». Мы как общество постоянно осуждаем и критикуем людей, живущих с лишним весом, и эта критика постепенно просачивается внутрь. «У меня в голове словно постоянно живет газетный колумнист».

С течением времени Шэрон преобразила мое отношение к людям, живущим с лишним весом, особенно к моему брату. Я давал советы Шэрон – и целых десять лет зудел над ухом Ксанда, поддерживая цикл стыда, стресса и раздражения, который приводил к дальнейшему набору веса. Он всегда понимал, что я осуждаю его.

– Когда я ел бургер на другой стороне мира, я все равно чувствовал лучи твоего осуждения. Это меня бесило, и я ел еще больше, – рассказывал он.

Вес набирал Ксанд, но вот «владельцем» этого веса назначил себя я. Целых десять лет я считал, что его вес – это моя проблема. Мне было стыдно за него, но я научился выдавать этот стыд за беспокойство за его здоровье. Хотя я действительно за него беспокоился. Ковид он перенес намного тяжелее, чем я, – скорее всего, из-за лишнего веса, – и из-за осложнений на сердце ему даже пришлось делать операцию.

В конце концов, чтобы заставить его сбросить вес, я потребовал своеобразной интервенции: сказал, чтобы он пообщался с экспертом по изменению поведения по имени Аласдер Кант. Аласдер обучает социальных работников и полицейских, помогающих семьям из самых уязвимых слоев общества; многие из них рискуют лишиться родительских прав из-за насилия или злоупотребления алкоголем или наркотиками. Аласдер захотел сначала пообщаться со мной. Я как на духу ему выложил, почему хочу, чтобы Ксанд сбросил вес.

– Вы рассказали мне, чего хотите для Ксанда, – сказал Аласдер, – и мне стало интересно: а чего хочет сам Ксанд?

Аласдер предложил мне спросить Ксанда, чего он хочет, и попробовать забыть о проблеме Ксанда. И тут я наконец по-настоящему понял слова Шэрон о стыде и стигматизации. Проблемой Ксанда по большей части оказался я. Я делал с Ксандом то же самое, что делают врачи в клиниках, онлайн-буллинг, газетные колонки и государственные агентства в огромных масштабах – они зудят на ухо жителям целых стран, чтобы те сбросили вес.

Аласдеру хватило на разговор примерно двадцати минут. Я перестал допекать Ксанда, и, что неудивительно, все стало намного лучше. Но я не понимал, насколько

лучше, пока сам его об этом не спросил год спустя.

– Я больше не жду встречи с тобой в ужасе, – сказал он мне. Буквально все аспекты наших отношений стали лучше. – Дело даже не в том, что ты перестал меня доставать; я знал, что тебе на самом деле стало все равно. После этого мне наконец-то удалось самому разобраться в своих проблемах.

И это было правдой. Я не просто перестал зудеть. Аласдер убедил меня в том, что я вообще не должен смотреть на брата так, как я смотрел на него раньше – как на форму, на фигуру.

– Когда я наконец-то решил привести себя в форму и питаться лучше, это не значило, что я проиграл тебе спор, – сказал Ксанд. – Я просто жил своей жизнью.

Разница в весе между людьми вообще никак не связана с силой воли. Она обусловлена генами и ограничениями пищевой среды. Именно это на самом деле продемонстрировал самый знаменитый тест на силу воли.