Пустые калории. Почему мы едим то, что не является едой, и при этом не можем остановиться

Поговорив с Авеной, я прочитал список ингредиентов батончика. Эти батончики, как и многие другие, состоят из сильно модифицированных углеводов (первым ингредиентом значится нечто под названием «мальтит» – модифицированный сахар, сделанный из модифицированного крахмала; он менее калорийный, но почти такой же сладкий, как и столовый сахар), изолятов белка молока и говядины (казеинат кальция, изолят сывороточного белка, гидролизованный говяжий желатин) и пальмового жира промышленной переработки, соединенных между собой эмульгаторами. По отдельности, если верить Авене, это было бы крайне неприятно на вкус. Аппетитным этот батончик делают соль, подсластитель (сукралоза) и ароматизаторы[74]. Я жевал батончики, сделанные из коровьих сухожилий, и не мог выбросить из головы ее слова – они мешали мне наслаждаться едой так же, как раньше.

Впрочем, самое большое впечатление на меня произвела Фернанда Раубер, одна из участниц команды Карлуса Монтейру. Ее работами и идеями пропитана вся эта книга. Она подробно рассказывала мне, что пластик из упаковок УПП, особенно при нагревании, значительно снижает фертильность (и, по словам некоторых экспертов, даже может вызвать уменьшение полового члена). Еще она рассказала, что консерванты и эмульгаторы из УПП разрушают микробиом, что кишечник страдает еще и из-за переработки, после которой в пище не остается клетчатки, а высокие уровни жира, соли и сахара наносят вред и вместе, и по отдельности. Но больше всего меня опять-таки поразила одна короткая фраза. Каждый раз, когда я говорил о «еде», которую съел, она поправляла меня:

– Бо́льшая часть УПП – это не еда, Крис. Это промышленно произведенная съедобная субстанция.

Эти слова преследовали меня при каждом приеме пищи. Их эхо лишний раз подчеркивало идею Авены – что без красителей и ароматизаторов эта еда, скорее всего, была бы несъедобной.

Я говорил с Раубер перед семейным ужином из Turkey Twizzlers, печально знаменитого продукта, который больше десяти лет назад запретили использовать в обедах для британских школьников, потому что пищевые активисты сочли его слишком вредным для здоровья. Оригинальная версия этих «спиралек» состояла из сорока ингредиентов – причем мясо индейки составляло лишь треть из них. Новая версия Twizzlers все равно состоит из индейки меньше чем на две трети, но производителям удалось снизить количество ингредиентов всего до тридцати семи.

Состав на удивление напоминает вышеупомянутый батончик Carb Killa. Паста из индюшачьего белка, модифицированные углеводы (гороховый крахмал, рисовая мука, нутовая мука, кукурузный крахмал, декстроза), промышленные масла (кокосовое и рапсовое) и эмульгаторы в сочетании с регуляторами кислотности, антиоксидантами, солью, ароматизаторами и сахаром; все это берется и потом скручивается в спираль. При разогревании спираль раскрывается в пружинку, на 63 % состоящую из индейки. Дина, дети и я собрались, чтобы понаблюдать за этим спектаклем через окошко микроволновой печи: редкий момент, когда вся семья была спокойна.

Пока я ел, в голове шла настоящая драка. Я по-прежнему хотел съесть эту еду, которая, по словам Раубер, на самом деле не была едой, но в то же время перестал получать от нее удовольствие[75]. Приемы пищи перестали отличаться друг от друга: все казалось одинаковым, вне зависимости от того, сладкое[76]

 это было блюдо или сытное. Я не был голоден, но не был и доволен. Для меня открылся совершенно новый аспект пищи – она стала напоминать мне кукол из «зловещей долины», производители которых промахнулись со степенью реалистичности, из-за чего они начали напоминать трупы.

В последнюю, четвертую неделю диета начала еще и оказывать вполне заметное физическое воздействие. Я не взвешивался, но ремень пришлось распустить на целых две дырочки. И вес набирал не только я сам, но и вся моя семья. Я не мог остановить дочерей от поедания моих Coco Pops, кусков пиццы, картошки фри, лазаньи, шоколадок. Если я куда-то уходил, чтобы поесть тайком, Лира все равно меня находила и требовала поделиться.

Влияние УПП очень трудно отделить от простой повседневной жизни. У меня было много тревожных снов, обычно – о смерти моих девочек. Я, конечно, и раньше видел подобные сны, но вот в подготовительный период, когда я воздерживался от УПП, я их не припоминаю.

Я стал есть намного больше соли, из-за чего приходилось пить больше воды и чаще мочиться. Может быть, сны тоже были из-за этого? Я часто просыпался в 3–4 утра от кошмарного сна, или потому, что мне хотелось пи́сать, или сразу из-за всего этого. Спать я уже не мог, так что шел на кухню перекусить – чисто от скуки.