Пустые калории. Почему мы едим то, что не является едой, и при этом не можем остановиться

Если вы знаете человека, страдающего от алкоголизма или наркомании, сравнение с избыточным потреблением еды может показаться вам возмутительным, но научная литература в последнее время подтверждает, что такое сравнение вполне имеет право на жизнь. Эшли Гирхардт, доцент психологии в Университете Мичигана, – одна из ведущих ученых, которые считают, что рассматривать параллели между УПП и веществами, вызывающими зависимость, может быть полезным. Она изложила доказательства в серии статей^14–16.

Во-первых, УПП постоянно ассоциируется с более высокими баллами пищевой зависимости, чем настоящая еда. Люди всегда жалуются на проблемы именно с УПП. Естественно, не со всеми УПП сразу – для кого-то это будут пончики, для кого-то мороженое. Для меня это была дешевая еда навынос. Но когда речь заходит о потере контроля над приемом пищи и перееданием, практически всегда в этом замешаны именно ультрапереработанные продукты^17–19

. Не все УПП вызывают зависимость у всех, и те, у кого зависимость все-таки развивается, обычно подсаживаются на определенную категорию продуктов. Шэрон Ньюсон и я сравнили списки продуктов, перед которыми нам трудно устоять. Они все относились к УПП, но ни одного общего пункта в наших списках не нашлось.

Во-вторых, УПП вызывает более сильное привыкание у большего числа людей, чем многие наркотики. Конечно, многие люди умеют употреблять УПП в умеренных дозах, но есть и люди, которые умеренно употребляют кокаин, алкоголь или сигареты²⁰

. Давайте сравним цифры. Процент перехода от «попробовал УПП» до «не могу прекратить» огромен: 40 % населения США живут с ожирением, и мы знаем, что в любой данный год большинство из них хотя бы попытаются сбросить лишний вес²¹. Процент отказа от УПП настолько низок, что его вполне можно приравнять к нулю. Нет ни одного другого наркотика, который 40 % попробовавших его однажды продолжают регулярно употреблять, несмотря на негативные последствия для здоровья (это определение зависимости). Например, более 90 % жителей США пьют алкогольные напитки, но лишь у 14 % развивается алкоголизм²²

. Даже если взять нелегальные наркотики вроде кокаина, лишь сравнительно малое число людей (20 %), пробовавших его, становятся наркоманами²³.

В-третьих, у наркотиков, вызывающих зависимость, и УПП есть определенные схожие биологические свойства. И те и другие вещества модифицированы по сравнению с исходным состоянием, чтобы вызывать быстрое попадание желанного вещества в организм. Скорость усвоения сильно связана с потенциалом привыкания – сигареты, «понюшки» кокаина, рюмки алкоголя. Если замедлить скорость усвоения, то меняются и эффекты: метамфетамин, например, превращается в лекарство для детей, которые не могут сконцентрироваться. Никотиновые пластыри намного реже вызывают привыкание, чем сигареты. Как мы увидим, мягкость и скорость потребления – это определяющие характеристики УПП в сравнении с реальной едой.

В-четвертых, и у наркотической, и у пищевой зависимости схожие факторы риска: семейная история зависимости, травмы и депрессия, что показывает, что УПП для таких людей может выполнять примерно такую же функцию, что и наркотики.

В-пятых, люди жалуются на УПП, сообщая о таких же симптомах, как и в случае с другими веществами, вызывающими зависимость: ломки, многократные безуспешные попытки отказаться, продолжение употребления, несмотря на негативные последствия. А негативные последствия бывают очень тяжелыми: плохая диета может подорвать здоровье сильнее, чем даже очень интенсивное курение.

В-шестых (последний пункт), нейровизуализация показывает похожие паттерны нарушения функционирования наградных сигнальных путей и при пищевой, и при наркотической зависимости. Эти пищевые продукты задействуют области мозга, связанные с наградой и мотивацией, примерно таким же образом, как наркотики^{24, 25}.