Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Что касается природных факторов, то на низкие урожаи в 1931 и 1932 году повлияла не только засуха, но и слишком обильные дожди, среди всего прочего провоцирующие рост сорняков. Такая ситуация наблюдалась в 1932 году на Украине и Северном Кавказе[565]. В итоге поля, засеянные хлебами в 1932 году в Украине, на Северном Кавказе и в других районах, зарастали сорняками. На прополочные работы были направлены даже части РККА. На рост сорняков повлияло также распространение в совхозах американского метода мелкой вспашки, позволяющего с небольшим числом тракторов обработать значительные площади, но создающего риск засорения посевов при недостаточной очистке посевного зерна.

Другой бедой стало истощение почв. В погоне за восстановлением посевных площадей до довоенного уровня руководители сельского хозяйства страны пренебрегли правилами севооборота, что в условиях недостатка удобрений и знаний по агрономии на местах привело к значительному снижению урожайности[566]

.

Наконец, отдельную проблему составили вредители и болезни зерновых. Есть несколько свидетельств о больших потерях урожая 1933 года из-за вредителей (прежде всего, мышей) и болезней (ржавчины, головни), сделанных в конце 1930-х годов[567]. К сожалению, в связи с неточностью формулировок невозможно точно оценить, насколько существенным было влияние этих факторов на неурожай, и между исследователями причин голода еще идет полемика по данному вопросу[568]

.

Говоря о голоде 1932-1933 гг., нельзя обойти стороной вопрос о количестве жертв. Эта проблема стала предметом политических спекуляций, вплоть до утверждений о преднамеренном этническом геноциде на Украине и в Казахстане, а количество жертв преднамеренно преувеличивается. Голодная смерь множества людей — само по себе страшное явление. Замалчивать его нельзя, но оценка такого рода явлений требует объективного, взвешенного исторического подхода, а не политиканских плясок на костях.

Обратимся к данным[569]

серьезных исследователей этого вопроса: «Что касается смертности от голода в 1932-1933 гг. в целом по СССР, то я считаю наиболее достоверными на сегодня данные и расчеты, проведенные В. В. Цаплиным, бывшим директором Центрального государственного архива народного хозяйства СССР. По его сведениям, полученным на основе изучения архивных документов, в 1932-1933 гг. в СССР умерло от голода и его последствий (с регистрацией в ЗАГСах) не менее 2,8 млн человек. Неучтенная смертность в 1933 г. оценивалась величиной около 1 млн человек. Сколько не было учтено смертей в 1932 г., неизвестно, но явно значительно меньше, чем в 1933 г. По нашему мнению, смертность от голода в 1932— 1933 гг. в СССР составила 4-4,5 млн человек (разумеется, эти цифры не окончательные и нуждаются в уточнении).

В свете этого мы имеем основания утверждать, что оценки, значительно превышающие эти цифры, сильно преувеличены»[570].

Что касается утверждений об «этноциде» на Украине, то следует обратить внимание на следующие факты. Квоты заготовок зерна для целого ряда районов (в том числе и для Украины) в течение 1932 года неоднократно сокращались. В результате на Украину в 1932 году пришлась лишь четверть всего сданного государству хлеба, тогда как в 1930 году ее доля составляла 35 %.

Объем хлебозаготовок в республике составил в 1932 году 4.7 млн т, тогда как двумя годами ранее он был чуть ли не вдвое больше — 7.7 млн т[571]. Таким образом, сам по себе объем хлебозаготовок не мог привести к повышенной смертности от голода — даже с учетом упавшей из-за засухи урожайности не произошло значительного общего роста нагрузки на зерновые запасы крестьянства.

Кроме того, пострадавшим от голода районам выделялось в виде помоoи зерно, высвобожденное в результате сокращения экспорта, который упал до минимальных значений. 25 февраля 1933 года постановлением ЦК из госзапасов были выделены ссуды в виде семенного фонда: 320 тыс. т для Украины и 240 тыс. т для Северного Кавказа. Семенные ссуды получили также в Нижнем Поволжье. Общая помощь Украине к апрелю 1933 года превысила 560 тыс. т, в том числе свыше 80 тыс. т на продовольственные нужды. Фактически на зерновую помощь были израсходованы все резервы, находившиеся в руках у государства (и уже значительно сократившиеся за предыдущий неурожайный год). Тем не менее, общий объем помощи пострадавшим от голода регионам более чем в 2 раза превысил объем экспорта за первое полугодие 1933 года, при этом помощь только Украине на 60 % превышала объем зерна, экспортированного за тот же период[572].