Путь к золотому дракону

   Но вместо этого книга выдала нечто эльфийское, поэтическое и весьма зловещее -- по крайней мере, если судить по первой фразе. Её я худо-бедно перевела, однако дальше дело не пошло. Мои познания в эльфаррине были более чем скромны, а проблемы с пониманием начинались уже на уровне алфавита. Эльфы используют почти те же буквы, что и люди, зато обозначают ими совершенно другие звуки. Это здорово сбивает с толку: когда написано "ВН", как-то странно читать "БЕ".

   Впрочем, первая фраза была явной отсылкой к кому-то древнему.

   -- Эгмонт! Откуда эта цитата: "Природа есть устрашающая сфера, центр которой -- везде..."

   -- "...а окружность -- нигде". -- Рихтер подошёл ко мне сзади и опёрся рукой на спинку кресла. -- Один из эльфийских философов позапрошлого века. Имени не скажу, что-то очень длинное... С чего это ты увлеклась философией?

   -- Это не я, это книга... -- я сделала движение, чтобы закрыть "Справочник" -- эльфийские философы не входили в круг моих непосредственных интересов -- но Эгмонт вдруг сказал:

   -- Подожди-ка. Переверни страницу обратно.

   Пожав плечами, я послушалась.

   -- "Мир есть устрашающая сфера"... -- повторил маг. В отличие от меня, он не испытывал никаких сложностей с эльфийским языком; быстро пробежав взглядом страницу, он кивнул, и я перевернула лист.

   -- Очень интересно... -- пробормотал Эгмонт на третьей странице, и я не выдержала.

   -- Раз так, может, хотя бы, переведёшь?

   -- Давай дальше, -- потребовал маг. Я хмыкнула, но перелистнула.

   Дальше текст обрывался; вместо него имелся огромный рисунок на целый разворот. Выполненный в чёрно-бело-красной гамме, он изображал пресловутую сферу, перечерченную всевозможными линиями -- от жирных до прерывистых -- и обведённую неровными разноцветными контурами. Сбоку виднелось несколько Знаков, столь сильных, что у меня заломило кончики пальцев.

   -- Интересно... -- повторил Эгмонт. -- Яльга, да не сопи так! Это схема мира, как его представляют эльфы. А текст, если пересказывать очень кратко и опустить все подробности, в общем-то говорит о том же самом. Мир стремится к тому, чтобы быть круглым -- это идеальная форма, символ завершённости и замкнутости. Мы живём внутри этого шара. Но под воздействием внешних сил идеальная сфера деформируется, и иногда её поверхность расходится, обнаруживая щели в пустоту.

   Я немедленно вспомнила Лиса.

   -- И что дальше?

   -- Ничего. -- Эгмонт помолчал и добавил: -- Ничего хорошего.

5.

   "Справочник" ограничился "устрашающей сферой" -- последующие несколько страниц были пустыми, а дальше начиналась "Презабавнейшая и интереснейшая повесть о диковинных приключениях Вильгельмуса, искусника-ваганта, и прелестной Каролине, графине вествальдской". За неимением вариантов я начала читать жизнеописание Вильгельмуса -- это помогало хоть как-то отвлечься от размышлений о трещинах в мироздании.

   Но если оно и треснуло -- мы-то здесь при чём?

   Время шло, и, когда солнечное пятно переместилось почти на потолок, диспозиция выглядела следующим образом. Я сидела в кресле и усиленно поглощала "Презабавнейшую повесть"; Ардис вязала плед, окружена добрым десятком разноцветных клубочков размером не более кулака; Эгмонт стоял у окна и размышлял о судьбах Вселенной; Сигурд с Артуром работали на огороде, и оттуда изредка доносились их голоса. Походило, что Сигурду нравится огород, а Артуру нравится Сигурд.

   Я посмотрела на кота, неподвижно возлежавшего у самых ног Ардис -- на клубки он косился с неимоверным презрением, всем своим видом опровергая идею о том, что кошки обожают носиться за быстрыми и яркими штуковинами. Этот кот предпочитал штуковины съедобные, а возможно, просто знал, что от хозяйки может и прилететь.

   Ардис щёлкнула пальцами -- в воздухе перед ней повисли полупрозрачные песочные часы -- и, кивнув, воткнула спицы в клубок.

   -- Пора идти, -- сказала она. -- Эгмонт?

   -- Разумеется, -- коротко ответил маг. Я посмотрела на него, на Ардис, потом снова перевела взгляд на Рихтера и без особой надежды поинтересовалась:

   -- А мне с вами нельзя?

   -- Нельзя, -- непреклонно заявил Эгмонт, но Ардис неожиданно возразила:

   -- Почему же? Ей может быть полезно, во всех смыслах. Боевые маги обычно плохо владеют лечебными чарами.

   Рихтер громко хмыкнул, но Ардис и не подумала смутиться.

   -- Это факт, -- пожала плечами она. -- Если бы вы хоть немного умели латать те дыры, которые создаёте, в мире было бы куда меньше проблем.

   -- Зато и заработок у нас был бы намного меньше, -- добавил Артур из-за окна.

   -- Иди давай, -- строго напомнил ему Сигурд, прочно вошедший в роль старшего родича. Забавно, что пацанёнок даже не подумал ему возразить.