Путешественница

Близость «Дельфина» внушала мне страстное желание спрятаться за бортиком, будто бы моряки могли увидеть нас так, как мы видели их. Эта мысль была глупой, потому что даже знаменитая шевелюра Джейми не была видна с такого расстояния.

— А… Новая шишка.

Джейми интересовали сейчас исключительно поиски Эуона: через час нас ожидали в Сахарной гавани у плантации Джареда.

— Шишку зовут Грей. — Я отвернулась от борта. — Довольно приятный человек, я видела его.

— Грей… Часом не лорд Джон Грей? — спросил Джейми с пробудившимся интересом.

— Да, он. А ты знаешь его?

Услышав знакомое имя, Джейми изменился в лице и теперь не выпускал «Дельфин» из виду.

— Знаешь?

Он был занят своими мыслями и ответил не сразу:

— Да… это мой друг.

Я не особо удивилась этому сообщению, потому что круг общения Джейми был самым разнообразным и в друзьях у него ходили и титулованные особы типа Карла Стюарта, и высокопоставленные типа министра финансов Франции, и обычные шотландские нищие, и французские воришки. Английский аристократ ли, ирландский пират ли — для него не было разницы.

— Великолепно. Надеюсь, он поможет нам. Но откуда ты знаешь его?

— По тюрьме. Он был начальником Ардсмьюира.

На этот раз я удивилась, а Джейми продолжал наблюдать за «Дельфином».

— Но как же вы дружили? Странный народ эти мужчины.

Джейми оторвался от чужого корабля и улыбнулся мне:

— Очень просто — друзей находят где угодно. Хотелось бы верить, что миссис Эбернети также станет нашим другом. — Он поставил ладонь домиком и глянул на берег.

Когда мы обогнули мыс, к нам подошел Измаил, обряженный уже в матросскую одежду. Теперь, когда его шрамов не было видно, он был похож на пирата, и я снова усомнилась, правду ли он нам говорил.

— Моя идти. Сейчас.

Джейми посмотрел вниз, в синеву, затем перевел глаза на раба.

— Согласен. Но, может, лодка лучше?

Негр уловил подвох и блеснул глазами, но промолчал, решительно намереваясь покинуть «Артемиду» прямо сейчас. С чем это было связано?

— Ваша говорить, что садить моя на берег, где моя просить. Моя просить. Я хотеть здесь. — Измаил говорил об острове с буйными джунглями и отражением их в лазури моря.

Джейми посмотрел на пустынный остров, подумал и согласился.

— Хорошо. Мы спустим шлюпку и довезем тебя. Но я обещал и золото. Сколько тебе дать?

— Нет золото, моя не хотеть денга.

Эти слова заставили Джейми насторожиться и проявить интерес к требованиям Измаила.

— А чего ты хочешь?

Чернокожий решительно дернул головой, на висках у него выступил пот. Было заметно, что он нервничает, но не показывает этого.

— Хотеть однорукий чернокожий.

Фраза была произнесена с бравадой, но чувствовалось, что Измаил не уверен, удовлетворят ли его просьбу.

— Темерера? Но зачем? — вырвалось у меня.

Измаил ответил Джейми, хотя слышал мой вопрос.

— Этот чернокожий иметь одна рука: работать плохо, есть много, как все. Нет польза, есть убыток.

Джейми ничего не сказал, но послал за Темерером.

Тот также молчал и не выказывал признаков понимания ситуации. Интересно было сравнить двух стоявших рядом чернокожих: одежда Темерера висела на нем как на вешалке, а Измаил отличался каким-то особенным варварским шиком.

— Он хочет, чтобы ты высадился вместе с ним на остров. — Джейми говорил по-английски очень четко и медленно. — Ты этого хочешь?

Пораженный Темерер попытался собраться с мыслью: сомневаюсь, чтобы кого-то интересовало, хочет он чего-то или нет. Большую часть своей жизни он выполнял только чужую волю, и это его поведение не имело ничего общего с поведением Джейми: тот делал что следовало, потому что не мог иначе, а Темерер подчинялся хозяевам, поэтому сейчас выглядел жалко, ожидая решения своей судьбы от чужих людей.

Джейми, видя, что негр не отвечает, предпринял новую попытку:

— Ты можешь никуда не идти, я не настаиваю. Делай как знаешь. Если ты захочешь уйти, ты можешь сделать это, если нет — я буду заботиться о тебе. В любом случае я буду хорошо относиться к тебе.

Судя по бегающим глазам, Темерер не представлял себе или успел забыть, что люди обычно имеют выбор, и стоял бы как истукан, если бы не фраза с ритмичными ударными слогами и текучими гласными, брошенная Измаилом.

Мы не знали языка, на котором она была произнесена, но для Темерера она содержала настолько важные сведения, что он упал перед Измаилом на колени, а лбом тронул палубу у его ног.

Измаил, сложив руки на груди, коротко распорядился:

— Этот идти с моя.

Он не совсем верил, что его отпустят с миром, но шлюпка, посланная «Артемидой», доставила обоих на выбранный остров. С собой чернокожим дали поясные ножи и торбу со съестным.

— Но почему именно этот остров? Он же пустынный. И рядом нет ни городов, ни плантаций.

Две фигуры карабкались по склону.

— Нет, миссис, там есть плантации, но они в холмах. Это кофе и индиго, а на побережье сахарный тростник. — Штерн, говоривший это, глянул на холм, за которым скрылись путники, и добавил: — Но я полагаю, что они хотят присоединиться к маронам, это вероятнее всего.

— Здесь есть мароны, как на Эспаньоле? — подал реплику Фергюс.

Штерн только издал смешок.